Когда с раздеванием друга покончено, резким движением руки накрываю его одеялом до самой макушки, за что получаю ещё одну порцию отборного мата и глухой гогот. Мне кое-как удалось раздеть его до трусов. Больше никак не комментирую его поведение, возвращаюсь в прихожую, оставляю там кроссовки друга, вешаю на крючок куртку. Секунду подумав, хватаю куртку, нахожу взглядом какой-то пакет на обувной тумбе, со злорадством запихиваю её в него. Утром выкину. И плевать, что Лёнька развоняется потом по этому поводу. Ходит как бомж, честное слово. Сама тоже снимаю верхнюю одежду, обувь. Забегаю в ванную, чтобы вымыть руки, да и вообще сполоснуть лицо. Несколько минут пристально смотрю на своё отражение. А в голове, словно раскрученный на адской карусели, вращается рой сумасшедших мыслей.
— Безумная неделька…
* * * *
Лёнька успокаивается через какое-то время и, кажется, засыпает.
Иду в кухню. Застаю Яна у окна с чашкой кофе в руках. Уже без верхней одежды. Тёмные брюки, белоснежная рубашка, рукава которой закатаны по локоть. На ногах мои смешные махровые тапочки чёрного цвета.
Хмурюсь.
Какого лешего он всё ещё здесь? И какого лешего надел именно мои тапочки?!
У него чуйка, что ли…
Так же не без удивления обнаруживаю на обеденном столе чашку горячего чёрного чая, рядом тарелка с бутербродами. Хлеб, ветчина, помидоры, зелень и сыр…
Это мне? Не может быть…
— Ешь, и быстро спать, — низкий, чуть хриплый приказной тон, от которого мурашки по затылку.
— Папочку, что ли, включил?..
— Мамочку… — нервно перебивает Ян. — Просто сядь и поешь уже.
Офигеть, какая забота!
Смотрю на приготовленную Князем ужаса еду с сомнением. Отравлена?.. Хотя если бы это исчадье хотело меня убить, придумало бы что-нибудь более изощрённое. Травить — не его методы, ага… Тут же желудок раздаётся тихим урчанием от запаха съестного. Да, дружище, я сегодня совсем про тебя забыла.
Сажусь за стол. Бросаю на парня ещё один хмурый взгляд.
— А ты? Кроме грёбанного кофе вообще чем-то ещё питаешься?
Ян оборачивается, смеряет меня тяжёлым безразличным взглядом.
— Языкастыми девочками.
— Да? — помешиваю чай. — А младенцев, случаем, не ешь?
Парень кривится.
— Младенцы не в моём вкусе, — снова отворачивается к окну.
— Ну как же? Все демоны едят младенцев и девственниц, — беру один бутерброд, откусываю… Божечки, как вкусно! — А ты, очевидно же… демон, — продолжаю с набитым ртом, совершенно забыв, что я типа «леди».
— Ты девственница?
Подвисаю на пару секунд. Затем хмуро смотрю на этого придурка.
— А это тут при чём?
— Если да, то я готов изменить свой рацион, — Ян полностью разворачивается ко мне, прижимается бёдрами к подоконнику.
— Подавишься.
— Проверим? — на его губах появляется едва заметная ухмылка.
И что это за новый прикол? Поспорим, проверим… Снова на понт меня решил взять? Хрена лысого тебе и говна на лопате! Проверяльщик, блин… Я на эту провокацию больше не куплюсь.
— Так ты будешь есть или нет? — меняю тему и указываю пальцем на второй бутерброд. — Если нет, то я всё съем.
— Ешь, — парень делает глоток из своей чашки.
Пожимаю плечами и принимаюсь за второй бутер. И либо я слишком голодная, либо они действительно очень вкусные. На Яна не смотрю. Не могу смотреть на него слишком долго. Больше пары минут. Нет. Секунд. К тому же меня напрягает его поведение. Эта внезапная сдержанность, идиотские, вгоняющие в краску вопросы, даже какое-то извращённое подобие заботы.
С чего такие перемены?
Уже в который раз прокручиваю в голове произошедшее за последние дни. С того самого момента, как велел уйти и больше не возвращаться. Я была уверена, что ему просто надоело. Эта совершенно непонятная для меня, сумасшедшая «игра». Я ему надоела. Он вернулся в свой прежний мир, к своей прежней жизни. И правильно. Других вариантов просто быть не может. Как не может и Ян скучать по мне или испытывать что-то… Что?! Нет. Я уверила себя в этой мысли и успокоилась. Насколько это было возможно…
Но вот он снова здесь, и я не понимаю, что происходит? Это снова игра или теперь нечто другое? Он ничего не говорит. Только смотрит так, что я с ума схожу и ни черта не могу разобрать в этом взгляде… и молчит. А все его поступки… Ян и раньше делал странные вещи. Как его угадать? Как понять?!
— А ты домой не собираешься? — решаю спросить, когда молчание и пристальный взгляд этого парня начинают нервировать. — Тебе разве тоже не пора баиньки?
— Ты мне не рада?
Хмурюсь.
— Не меняй тему. Сложно на вопрос ответить?
— Вчера была счастлива до чёртиков, — Ян делает глоток кофе, не отводит взгляда. — Разве не скучала по мне?
Закрываю на секунду глаза, прикрываю ладонями лицо и издаю нервно-рычащее «а-а-а».
— С тобой невозможно разговаривать…
— Можно и не разговаривать, — губы демона снова трогает эта странная полуулыбка-полуусмешка. Он вдруг отходит от подоконника, ставить чашку в раковину. Посуду за собой, видимо, мыть не научили…
— Ты, кстати, тоже на вопрос не ответила.
Устало вздыхаю:
— На какой?
— Касательно твоей девственности.
Чуть не давлюсь, делаю большой глоток чая. Выдыхаю.
— И с какого тебя это вдруг интересует?! — оборачиваюсь, чтобы одарить Яна очередным недовольным взглядом, а зря. Он быстро пододвигает табуретку и садится неприлично близко. Впивается в меня своим любимым ничего не передающим, но пронзительным взглядом. Берёт половинку недоеденного мною бутерброда, подносит к губам.
— Я должен знать, насколько ты подготовлена…
— К чему-у?! — отшатываюсь к стене. — Что за чушь ты вообще несёшь?
Не отвечает. Только наклоняется ещё ближе. На лице ни единой эмоции, а вот в глазах… Он издевается!
— Ян прекрати…
— Сперва доешь.
— Положи, этот чёртов бутерброд на тарелку, и я доем!
— С моих рук.
— Вот уж на фиг, — отворачиваюсь.
Парень пожимает плечами с видом типа «как хочешь» и сам съедает его в один укус. Затем берёт мою чашку, в один глоток опустошает остатки жидкости и со странным прищуром шипит:
— Всё. Вали спать.
— Вали домой… — шиплю в ответ, глядя в глаза этому демону. Сразу забираю посуду и уношу к раковине. Включаю воду. Но, естественно, меня и не собираются оставлять в покое. Зря я сюда подошла. Резко разворачиваюсь и упираюсь ладонью ему в грудь, опускаю взгляд туда же. Внутри всё вздрагивает и сжимается.
Да что происходит с этим ненормальным?!
— Стой на месте.
— Иначе что? — мурчит Ян, украшая слова сексуальными нотками.
— Я тебе нос сломаю, честное слово, если ещё хоть шаг сделаешь.
Усмешка.
— Я готов рискнуть…
Парень смахивает мою ладонь, его пальцы ловко впиваются в область пониже подмышек. Сердце испуганно вздрагивает, передавая эстафету остальным органам, а затем и телу.
Бах!
Мгновение. Короткий полёт. И я уже сижу на столешнице кухонного гарнитура. Его ладони на моей спине, бёдра протиснуты между ног, а лицо настолько близко, что мы почти касаемся кончиками носов. Вездесущая аура тьмы поглощает меня, запирает в коконе его запаха. Рассудок накрывает поволока ядовитого дурмана.
Твою мать…
Лишь через мгновения мне удаётся восстановить хотя бы какую-то часть самоконтроля. Снова упираюсь в его грудь, но уже обеими ладонями. Отстраняюсь.
Что он творит?!
— Ты больной?
— Нет, а ты? — на губах парня обезоруживающая улыбка.
Ему, блядь, весело!
— Отпусти, Ян! Тебе заняться нечем?
— Почему же, я как раз очень занят.
— И чем же, интересно? — кривлю лицо от злости и негодования. — Попытками всё-таки убить меня? Не успокоишься, пока со свету не сживёшь?!