Ирма кивнула и только взяла зажигалку, как Алексей перегнулся через сидение и поцеловал её в самый кончик носа. Ирма и среагировать не успела - распахнулась дверца, и с рёвом машин в салон ворвался "трёхэтажный" мат, "изрыгаемый" прокуренным мужским голосом.
Алёша подмигнул Ирме и выпрыгнул из машины, грубо ответив нарушителю порядка.
И в этот момент взгляд её наткнулся на обручальное кольцо. Тонкое, искусно отлитое из платины, кольцо благородно сияло на безымянном пальце. Оказалось вовсе не страшно. Даже наоборот. Приятно и необычно. Просто нужно привыкнуть. Свыкнуться с мыслью, что она теперь жена. Она теперь не одна. У неё теперь семья. Семья...Какое странное слово...
Ирма оторвала глаза от кольца и выглянула в лобовое стекло.
Алёша стоял на дороге напротив какого-то мужика. Они что-то выясняли. Машины объезжали их с двух сторон, а водители с любопытством поглядывали на место происшествия. Никто не останавливался, а если и притормаживал, Алёша не позволял вмешиваться. Он нервничал, ругался и жестикулировал проезжающим зевакам, чтобы не задерживались. О чём мужчины спорили, Ирма не слышала, но сообразила, что виновником аварии был "крутой" с настоящей бандитской рожей.
Тем временем ситуация на дороге зашла в тупик. "Крутой" "наезжал" на Алёшу, указывая на вдребезги разбитую заднюю фару, и Ирма даже решила выйти мужу на подмогу (толком и не зная, чем сможет помочь), но тут всё изменилось. Алёша будто что-то вспомнил. Он успокоился, улыбнулся и достал из кармана мобильник. "Крутой" помрачнел и побледнел, когда Алёша заговорил в трубку. Однако Алёшу это, похоже, развеселило. Хотя поначалу он жутко нервничал и постоянно оглядывался на машину, в салоне которой сидела Ирма. Может, разбил сильно?
Ирма видела, как "крутой" отвешивал Алёше поклоны едва ли не до земли и сыпал извинения. Ирма поняла это по виноватой физиономии "крутого" и самодовольному лицу мужа. И в считанные минуты "крутой" смылся с горизонта вместе со своим джипом.
Через минуту Алёша вернулся в машину. Он плюхнулся в водительское кресло, насмешливо наблюдая за отъезжающим джипом, и взглянул в зеркало заднего вида.
-- Ты как? В порядке?
Ирма кивнула. Ей вдруг показалось, что она не может говорить. Алексей улыбнулся.
-- Ириш, - Алексей по-прежнему смотрел на неё через зеркало. Ирма рассеянно подняла глаза. -- Не нужно меня бояться.
Его проницательность напугала её.
-- А с чего...как...почему ты решил, что я боюсь?
Он усмехнулся.
-- Ты молчишь всю дорогу. Со мной не говоришь. Смотришь в окно отсутствующим взглядом. Заламываешь пальцы, и голос дрожит.
-- Я... - Ирма запнулась.
Он прав. Она его боится. И что? Да, боится!
Алексей всё понял. Он повернулся, внимательный и сосредоточенный. Сейчас он говорил с Ирмой не как с женой. Жена...Батюшки, какое глупое слово!
Он говорил с Ирмой как с капризным пациентом, нуждающимся в твёрдых и длительных разъяснениях, яко дитя неразумное. И это было так...невыносимо. Особенно его взгляд.
-- Ириш, меня не нужно бояться. Я тебя ни к чему не принуждал и не собираюсь. Если ты меня боишься, может, не стоит так старательно взбираться на Голгофу? Ты не жертва, а я не палач. Удерживать силой тебя не стану.
Он отвернулся, и Ирма вдруг поняла, что ему сложно говорить. Почему?
-- Ты не в плену. Поэтому, если ты меня боишься, - указательным пальцем он почесал левую бровь, - мы можем всё переиграть.
-- Ч-что...переиграть?!
-- Всё. Развести нас могут так же быстро, как и расписали.
И он повернул ключ в зажигании. Мотор приятно заурчал.
-- Нет-нет, - торопливо залепетала Ирма, вцепившись пальцами в сидение Алексея. -- Я...я не хочу...не хочу переигрывать.
Для неё это значило сделать два шага назад, когда она уже решила твердо идти вперёд.
Алёша пожал плечами. Машина под возмущения обгоняющих его других водителей покатилась по серому шоссе. Ирма откинулась на спинку сиденья и взглянула в окно. Там, за пределами уютного салона, кипела жизнь. Мир не стоял на месте, и Ирма его видела. Теперь видела.
Алексей крутанул руль, минуя очередной - и последний перед домом - перекрёсток. За окном появился уже знакомый район. А Алёша тихо насвистывал мелодию детской песенки.
-- Ты чего?! - удивилась Ирма.
-- Я сегодня женился на удивительной женщине...
...Тьма сгущалась над городом. Тяжёлым бархатом цеплялась за пожухлые от знойного солнца ветви. Окутывала молчаливые пятиэтажки особым ночным безмолвием. Амина сидела на узком подоконнике, устремив взгляд в беззвёздное ночное небо, и курила. Её знобило. Дрожь не унял ни обжигающий кофе, ни выпитая бутылка коньяка. Озноб был внутри неё, её частью, отголосками прошлого. От него невозможно было избавиться. Ничто не могло согреть от одиночества, давно ставшего её единственным спутником. Из открытой форточки тёплый ветерок тормошил её короткие чёрные волосы, мурашками пробегал по телу. В голове тяжело отдавались звуки гитары и барабана, рвущиеся из чьей-то стереосистемы. И сердце разбивалось на осколки в такт очередному барабанному соло, возвращая Амину в далёкое прошлое, ни на минуту не отпускающее из своих гнусных лап.