-- Интересное начало, - усмехнулся Корзин. -- А я думал, он просто твой преподаватель, как я. Ну и как оно - двух мужиков обслуживать? Не тяжело?
-- Придурок ты, Корзин, - обиженно хмыкнула Леся. -- Алекс мой брат.
-- Брат? - Сергей даже рот раскрыл от удивления.
-- Самый что ни на есть родной. Поэтому давай так. Если до рассвета Алекс не вернётся домой, а он вернётся, поверь мне. Он слишком дорожит своей женой. И слишком хорошо её знает. Но если по какой-то причине этого не случится, мы вместе поедем за ним. Договорились?
-- Договорились, - согласился Сергей. -- Но за это время ты мне всё объяснишь.
-- Я попробую.
Олеся вздохнула и прикрыла глаза.
Глава 8. Прозрение.
Июнь, 2005 год.
Ирма сидела на жёлтом капоте, по-турецки скрестив ноги, и не сводила глаз с молчаливого телефона. Она качалась взад-вперёд и периодически проверяла список входящих звонков. И хотя было и так ясно, что никто не звонил, она всё же проверяла. Из салона спортивной машины доносились звуки флейты.
Батюшки святы! Что случилось? Почему он сбежал? Что она сделала не так? И мать сегодня вела себя как-то странно. Не угрожала, не обвиняла и почти всё время молчала. С чего бы это? Неужели Ирма, наконец, угодила ей? Алексей Туманов всё-таки гораздо выгоднее партия, нежели Павел. Матерью всегда руководил расчёт, когда дело касалось Ирмы. Это можно делать, с этими позволено общаться, но только в том случае, если это выгодно. Быть Тумановой очень выгодно, только Ирме показалось, что мать как-то опасается Алёши. Почему?
Разве можно бояться такого удивительного мужчины?
Ирма никогда прежде не встречала таких. А как он улыбается! Одними глазами, всегда такими внимательными. Или только губами. Но при этом лицо его никогда не смеялось. А какое у него тело...
Ирма закрыла глаза и ощутила приятную дрожь внизу живота. Она не должна об этом думать. И всё же она думала.
Думала, какие у него сильные и горячие руки. О его поджаром загорелом теле, исписанном побелевшими шрамами. Мечтала коснуться его груди; зарыться лицом в тёмные волосы, всегда так приятно пахнущие корицей; поцеловать шрам чуть ниже правой ключицы и почувствовать его руки на своём теле. Ирма мечтала о своём муже сердцем, желала всем телом и...
Стоп! Хватит! Она потрясла головой и широко распахнула глаза. Лицо налилось жаром и стало пунцовым. Кровь стучала в висках, пальцы дрожали. На ладонь упала капля крови. Ирма поспешно зажала нос и запрокинула голову.
Подождала, пока кровь остановится, и взглянула на телефон. Никто не звонил. Разве так можно?! Ну где он?! Что делает?! И почему она так боится?!
Музыка стихла. Обычно магнитола играла без пауз. Ирма прислушалась - тишина. Похоже, не в этот раз. Наверное, она забыла включить "повтор".
-- Ну и фиг с тобой! - огрызнулась она в адрес смолкнувшей магнитолы. -- Я вставать не буду!
Ирма вновь покосилась на телефон. Прошло почти два часа. Скоро рассвет.
Надо идти, искать Алёшу. Вот только куда? Она ведь ничего о нём не знает. Где он может быть? Ей просто необходимо что-то делать, иначе она сойдет с ума от неизвестности. Что это за манера такая - никому ничего не говорить? Может, это у него в порядке вещей - срываться неизвестно куда посреди ночи? Может, это обычное дело и не стоит волноваться? А может у него... другая? Позвонила неожиданно, шантажировала, что всё расскажет жене или ещё чем...
Ирму передёрнуло. А вдруг? - не унимался её воспалённый мозг. Вполне вероятно...Не может же нормальный здоровый мужчина столько времени обходиться без женщины? Тем более брак у них сугубо деловой. Никаких чувств, только строгий расчёт. Они и брачный контракт подписали.
Она всё могла понять. Но ведь можно было просто по-человечески предупредить. И к чему врать про работу. А может он не врал? Может, действительно что-то случилось по бизнесу? Но тогда его помощница сказала бы Ирме. А она ответила, что всё в порядке и Алёшу на работу никто не вызывал. Но тогда где он?
-- Батюшки! - простонала Ирма. -- Что мне делать?
Она закрыла лицо руками. Почему ей так страшно? Чего она боится? Ирма взглянула в небо. Алые полосы окрашивали серое небо в нежно-розовые тона. Ирма печально улыбнулась. Во Вселенной всё по-прежнему. Ничто не влияет на дела космоса.
Ни её свадьба, ни побег мужа, ни беременность...
Ирма положила ладонь на живот. Вот о ком следовало бы подумать. О малыше... А Алёша... Что Алёша? Ему-то как раз всё равно, ведь это не его ребенок. И никогда не будет его, даже если будет носить его фамилию и называть папой. Да и Алёша разве будет любить чужого ребёнка как своего? Разве он сможет?