-- Всё будет, как я обещал, - отвечал Алекс. -- Я всегда держу своё слово. Тебе ли не знать? Могу я её увидеть? - без перехода спросил он.
Рыков пожал плечами и коротко кивнул в сторону вешалки, где телепались белые халаты.
-- Пойдём.
Из ординаторской мужчины вышли в просторный коридор, сияющий белизной и чистотой. Алекс натянул на себя халат и шапочку и мрачно улыбнулся.
-- Вот вытащу отсюда Ирку и взорву на хрен эту богадельню, - бросил он в спину доктору.
-- А чего раньше-то не взорвал, супермен? - с издёвкой поинтересовался Рыков, когда они вышли на служебную лестницу.
-- Раньше я не знал, что она существует, - усмехнулся он. -- Думал, ментам удалось прикрыть эту лавочку. Выходит, ошибался.
-- Даже не представляешь, насколько, - согласился Рыков.
-- Тебе что-то известно? - спросил Алекс, когда они оказались в мрачном помещении с запахом гари, забивающем нос. Алекс поморщился и вдохнул очередную дозу лекарства. Дышать сразу стало легче.
-- Это местный крематорий, - пояснил Рыков, проигнорировав вопрос. Он свернул налево от печей.
-- Значит, гореть хорошо будет, - насмешливо заключил Алекс, следуя за доктором.
Он не останавливался, не оглядывался по сторонам и ничему не удивлялся. Когда-то давно он и сам присутствовал при сжигании в аналогичных печах неудачных результатов очередного эксперимента. Сам был на месте Рыкова. Эдаким тайным агентом в белом халате. Алекс усмехнулся. Тогда он едва не стал бесхозным трупом. Не рассчитал собственные силы. И если бы не Леська с Игнатом, то он сейчас бы успешно разлагался где-нибудь в земле. Если конечно, было бы чему разлагаться. Зато благодаря собранной Алексом информации им удалось спасти сотни жизней, засадить за решётку очень влиятельных людей, покровительствующих опытам по созданию сверхчеловека. А теперь выходило, что все тогдашние старания оказались напрасны, раз это адское место по-прежнему существует. Да, они стали осторожнее, изменили место дислокации, но неизменно проводят опыты над людьми. Знать бы, кто стоит за всем этим? Единственный, кто мог организовать подобное, скончался много лет назад где-то на просторах независимой Европы. По крайней мере, так считалось официально. А может всё-таки академику удалось выжить? Он всегда был чертовски хитрой сволочью. Или быть может, нарисовались новые лица? Алекс надеялся, что Рыкову удастся выяснить, кто именно стоит за всем этим дерьмом.
Преодолев ещё одну лестницу, мужчины вышли в диагностическое крыло, где, как правило, проходили освидетельствование подозреваемые или выздоравливающие. Здесь, в стеклянных комнатах, пропахших хлоркой и формалином, витал дух смерти. Алекс невольно поёжился.
"Нужно срочно вытягивать отсюда Ирку", - мелькнуло в его голове.
-- Пока жива... - шёпотом добавил он, страшась собственных слов.
Доктор ничего не услышал, а остановился у массивной стеклянной двери без каких-либо отличительных надписей. Обычная дверь в очередной больничный блок.
Рыков вставил в замок электронный ключ; вспыхнула зелёная лампочка, и дверь открылась, впуская посетителей.
И они снова оказались в длинном коридоре, освещаемом бледно-голубыми лампами. Док вёл Алекса мимо отдельных боксов, где на грани жизни и смерти балансировали подопытные, по одну сторону и "комнат ожидания" по другую. Из этого блока было два пути - обратно в лаборатории или в крематорий. На свободу отсюда не возвращался никто. Ничего не изменилось за десять лет. Не изменилось и не забылось.
Он тяжело выдохнул, когда Док в очередной раз остановился напротив стеклянной двери, но теперь в "комнату ожидания".
-- У тебя пять минут, - бросил Рыков и скрылся в одном из боксов.
Алекс подошёл к двери и, не глядя в комнату, притулился лбом к холодному стеклу. Сердце бешено молотило в груди, ломая хрупкие рёбра, и гулким набатом ввинчиваясь в виски. Он знал - там, за этой полупрозрачной дверью, обхватив руками колени, на узкой больничной койке сидит Ирка.
И только он один был виноват в этом.
Руки непроизвольно сжались в кулаки - хрустнули пальцы. Не сдержавшись, стукнул кулаками в стену, и опустил голову, переводя дыхание. А из-под расстёгнутого воротника выскользнула тонкая витая цепочка, на которой мелодично позвякивали два обручальных кольца. Новый талисман вместо прежних армейских жетонов. Двумя пальцами привычным жестом он подхватил цепочку, и на широкую ладонь упало тоненькое обручальное колечко (своё он пропустил между пальцами), снятое с любимого безымянного пальчика. После того, как Рыков рассказал, что Ирме не становится лучше, что с каждым днём она впадает в ещё большую депрессию, Алекс решил встряхнуть её. Он почему-то был уверен, что отобрав у неё кольцо, она начнёт бороться. И не ошибся. Алекс улыбнулся, вспоминая её холодные руки и взрослые, но такие напуганные глаза цвета молочного шоколада. Его любимые глаза.