Глава 20. Последнее дело.
Декабрь, 2008 год.
Ночь наступила внезапно. Обрушилась чёрным покрывалом на мраморные кресты и изваяния, скрадывая их печальные лики. Промозглый ветер растормошил белоснежные орхидеи, присыпал землёй огромный букет, который Глеб принёс на последнее "свидание" любимой женщине. Судорожно сжимая кованую ограду, он не сводил глаз с глянцевого отражения той, кого погубил. Невыносимая боль ядом растекалась по венам, давно и безнадёжно лишив сна. Осталась лишь пустота. Мёртвая, гнетущая пустота, с каждым днём всё глубже затягивающая в бездну вины и одиночества. И Глеб понимал, что с этой пустотой внутри себя ему придётся существовать до конца своих дней.
Он с трудом разнял занемевшие пальцы, потёр ладонью ноющее бедро и посмотрел в беззвёздное ночное небо. Словно там мог найти лекарство от измучившей его тоски. Расстроено покачав головой, бросил прощальный взгляд на фотографию Амины, улыбающейся с мраморной глыбы, и тихо прошептал: "Прости".
По заросшей травой тропинке Глеб вышел к калитке, через которую совсем недавно вошёл на кладбище. Навесил обратно замок и вдоль бетонного забора, мимо центральных ворот вернулся в машину. Сел на водительское кресло и, откинувшись на спинку, прикрыл глаза.
Он сжал руль, пытаясь унять закипающую внутри злость на самого себя. Ведь это он убил Амину. Пристрелил как загнанного зверя вместо того, чтобы отпустить. Не смог позволить ей уйти. И теперь ненавидел себя за это, потому что не сдержал обещание. Он ничего не исправил, а она верила ему до последнего. Хотя сама обманула. Всегда обманывала.
Когда Глеб понял, что Ирма ранена, Амина уже сбежала. Алекс куда-то позвонил и рванул было следом, но Глеб не пустил его. Он должен был сам поставить точку в этом кошмаре. Путь для побега у Амины всего один. И Глеб как никто знал, куда он её выведет. Когда она вышла из леса, Глеб уже ждал на дороге. Он сидел на капоте машины, предусмотрительно оставленной Аминой на обочине за несколько километров от посёлка. На девушку не смотрел, но знал, что она улыбается. Она до самого конца уверяла себя, что победила.
"Победа", - стало её последним словом. Глеб никогда не забудет. Как и её застывший взгляд, устремлённый в сизое осеннее небо. Хоронил Глеб её сам. Рядом с могилой родной матери. Возможно, хоть на том свете они смогут простить друг друга, если на этом не сумели...
-- Глеб? - сонный детский голос вывел Глеба из оцепенения. Он посмотрел в зеркало заднего вида. На сидении сидел удивлённый Матвей и тёр крохотными кулачками заспанные глазёнки. -- Где мы? - спросил малыш, выглянув в тонированное окно.
-- Мы где? - задумчиво переспросил Глеб, из салона осмотрев местность. И тяжело выдохнул, сообразив, что так и не отъехал от кладбища.
-- Матвей, - позвал Глеб мальчика, вглядывающегося в ночную улицу. Матвей внимательно посмотрел на повернувшегося к нему Глеба. -- Помнишь, мама рассказывала тебе, что твой папа пропал сразу, как ты родился, и мама никак не может его найти?
Матвей кивнул.
-- Так вот, она всё-таки нашла.
-- Нашла? - не поверил мальчик. -- И где он?
-- Ждёт тебя, - немного помедлив, ответил Глеб.
-- А где он так долго был?
-- Просто... - начал Глеб и ненадолго задумался. Он очень надеялся, что Матвей поверит ему. Всё-таки он ещё слишком мал, чтобы знать правду. Да и не нужна она ему. А сказки он обожал. -- Понимаешь, Матюш, злая колдунья всё время направляла его по ложному пути. Но он смог одолеть её. А я рассказал ему о тебе. Он очень хочет с тобой встретиться. Если ты, конечно, непротив.
-- А мама?
-- Мама... - Глеб перевёл дыхание. -- Мама уже с ним, только она выглядит не так, как ты привык.
-- Что с ней?
Глеб взъерошил волосы. Он не понимал, как объяснить трёхлетнему ребёнку, что мама на самом деле ему не мама, а чужая тётя, укравшая его младенцем. Приходилось врать, на ходу придумывать красивую сказку, чтобы не травмировать Матвея ещё больше. На него и так свалилось немало потрясений в столь раннем возрасте.
-- Злая волшебница заколдовала маму, чтобы папа не смог её узнать. А когда колдунья лопнула от злости, чары развеялись и твои родители встретились. И теперь они ждут только тебя.
-- Тогда поехали! - улыбнулся Матвей.
Глеб выдохнул и завёл мотор...
...Ирма смотрела в окно. Во дворе собралась уйма народу. Они зажигали фейерверки. Цветные огни освещали молодые пары, целующиеся и жмущиеся друг к другу. Она тоже хотела быть там, внизу, чтобы напитаться праздничной атмосферой и поделиться счастьем с одним единственным, в ком сейчас нуждалась. С сыном. Тоска холодными тисками сжала сердце.