* * * *
Как и следовало ожидать, почти весь день Ян пробыл дома. Ничего хуже для меня и придумать нельзя было, а тем более, когда он злющий как собака. Мне-таки удалось перекусить и попить чаю с Жераром и Полиной, когда хозяин дома свалил по каким-то делам примерно на час с лишним, но по его возвращению меня ожидал сущий ад. Мало того, что этот ненормальным каждые пятнадцать минут просил принести ему кофе. В какой-то момент я даже захотела съязвить и предложить ему сразу целое ведро, но мне и рта раскрыть не дали. Так в довершении к этому парень точно вознамерился убить меня работой по дому. Да-а, давненько я не вылизывала этот чертов особняк сверху донизу. Спасибо Полине, что хотя бы изредка помогала мне с работой, а-то я и до утра вряд ли управилась бы.
Сейчас я уже начала сомневаться в правильности своего решения согласиться на него работать. Теперь ведь и не предъявишь ничего. Уверена, если начну возмущаться, Ян ответит что-нибудь в духе: «Ты сама согласилась» или «Я плачу тебе за это деньги».
Черт, гребаные деньги. Порой меня убивает его непоколебимая уверенность в том, что за деньги можно купить все. Вот совершенно все, что душе угодно.
Хотя если смотреть с этой же стороны, меня он тоже можно сказать купил. Только вот согласилась я не из-за денег, а из-за крошечной уверенности в том, что нас или хотя бы моих друзей оставят в покое. Мне видимо покой только снился. Но пытаться донести до Яна Валерьевича эту невероятную истину просто пустая трата времени.
* * * *
— Разве я разрешал тебе отдыхать? — этот деспот приперся на кухню, стоило мне только сесть за стол в надежде хоть что-то перекусить. Время, кстати, доходило уже до девяти вечера, а домой отпускать меня никто не собирался.
— Пять минут, — говорю я с набитым ртом, пытаясь как можно быстрее затолкать в себя этот несчастный кусок торта. — И я вернусь к работе, — хотя по правде я переделала сегодня все, что только было можно придумать.
— Я задал тебе вопрос, — Ян со спокойным видом поправлял воротник своего пальто, укладывая под ним белый шарф. Слава богам! Этот ушлепок снова куда-то намылился.
— Ян Валерьевич, — это Жерар решил заступиться, чем немало удивил не только меня, но и сидящую рядом Полину, и самого хозяина дома. — Позвольте ей допить чай, а после я сам лично прослежу, чтобы она вернулась к работе.
Юноша переводит на повара стальной взгляд и надменно изрекает:
— Я разве с тобой разговариваю?
— Нет. Простите, — мужчина моментально сник. Вот же… теперь из-за меня еще и он получит. Хотя спасибо. Неожиданно, конечно, но спасибо.
— В таком случае, закрой рот, — продолжил разносить его Ян. — Не припомню, чтобы в твои обязанности входило следить за тем, как прислуга выполняет свою работу.
— Простите, — еще раз глухо повторил Жерар.
— А ты, — это уже мне. Я застыла с открытым ртом и поднесенной к нему ложкой. Подняла на Яна невинный взгляд. — Если через минуту не вернешься к работе, я устрою тебе кару божью.
Быстро доедаю приготовленный кусочек торта, запиваю чаем и подрываюсь со стула.
— А что делать-то? — решаю уточнить я, вытирая руки о фартук формы.
— Что делать? — юноша внезапно мрачнеет, а я судорожно пытаюсь вспомнить «что». Он сегодня столько всего мне говорил, что я уже и забыла. — Я велел тебе прибрать в моем кабинете, когда я уйду. У тебя, что совсем мозгов нет? Бестолочь.
Замираю на секунду, уставившись в пол. Слышу где-то внутри головы, как пищит датчик моего закипания. Тонкая черная стрелка трясется, словно паралитик на красном делении прибора. Откуда-то валит пар. Это значит, что скоро последует взрыв.
— Я не бестолочь, — поднимаю на парня гневный взгляд. — И прекрати, наконец, оскорблять меня. У тебя нет на это никакого права.
Все внимание присутствующих резко приковывается ко мне. По-моему это впервые, когда я так грубо ответила Яну при свидетелях.
— О, ты хочешь поговорить о своих правах? — он зло усмехается. — Тогда, быть может, мне напомнить, почему ты здесь?
— Не зачем. Я прекрасно это помню и могу уйти в любой момент.
Юноша смеется мне в лицо:
— Ну-ну. Удачи. Я с превеликим удовольствием взгляну на то, как ты будешь «уходить», — он делает акцент на последнем слове, затем разворачивается и, уходя, прибавляет: — За работу, лягушка. За работу.
Повисает тишина. Но буквально через пару секунд я-таки срываюсь и чуть ли не ору, прекрасно понимая, что он Ян еще не ушел далеко и может услышать мои слова:
— Вот же… урод! Моральный! Да чтоб тебе кирпич на голову упал, скотина высокомерная!
Полина округляет глаза и перепугано смотрит сначала на меня, затем на Жерара, после снова на меня.
Повар издает нервный смешок:
— Не обращай внимания, Полин. Это она на эмоциях…
— Конечно на эмоциях! — перебиваю, ору еще до кучи и на Жерара, махая рукой в сторону выхода с кухни. — Как можно быть таким козлом? Это же немыслимо! Вечно ставит себя выше всех. Червяк в шарфе. Закомплексованный, напыщенный придурок.
И тут Полина, поднося кружку с чаем ко рту, не выдерживает и прыскает со смеху прямо в нее. Я и Жерар замолкаем и переводим на девушку удивленные взгляды. Сколько ее знаю, она всегда была очень скромная и сдержанная. Просто идеал горничной.
— Простите, — виновато, но с улыбкой говорит она. — Я просто в первый раз слышу, чтобы кто-то так открыто и грубо отзывался о хозяйском сыне.
— Грубо? — я злобно усмехаюсь. — Это я еще мягко выразилась.
— Обычно все его боятся. Уважают, конечно, но боятся.
— Пф, — высокомерно фыркаю и возвращаюсь за стол, даже не думая браться за работу. — Я вообще не понимаю, как вы столько времени проработали в доме этого самодовольного индюка.
— Этот самодовольный индюк хорошо платит, — без задней мысли произносит Жерар и тут же осекается, снова сделав испуганное лицо.
Полина начинает смеяться уже в голос. Я растягиваю довольную лыбу.
— Ну вот, — неодобрительно ворчит мужчина затем, — от тебя набрался.
— И правильно! — отламываю ложечкой кусочек торта и с удовольствием отправляю его в рот. — С индюками только так и надо.
Секунду молчим, переглядываемся, а затем хором заходимся громким смехом.
* * * *
В кабинете Яна Валерьевича я всё-таки прибралась, как и было велено. И даже невзирая на мое огромное нежелание признавать это, но в чем-то он был прав. Как всегда… Я снова согласилась на очередную игру предложенную Яном, наивно надеясь, что все будет по-другому. Согласилась. Сама. И ведь он не давил на меня… Ну, почти не давил… В отличие от прошлой ситуации, сейчас этот несносный человек служил для меня и моих друзей чем-то вроде щита. Ведь я ни на секунду не сомневалась в намерениях Рената, а особенно после того, что произошло в «Альянсе». С какой-то стороны, правда больше была на его стороне, чем на моей. Хотя если задуматься при любом раскладе Ян делал все чтобы выставить именно себя правым. Какие бы гадости он ни дела, что бы ни говорил. Он всегда и безоговорочно был уверен, в своей правоте. Переворачивал и извращал любую ситуацию в свою пользу.
Хотя одного я до сих пор не могла понять. Зачем ему все это было нужно? Зачем он продолжает (как выразился Михаил) «возиться» со мной? Для чего? Забавы ради? Или здесь все-таки скрыт какой-то иной подтекст? Так или иначе, я могла лишь гадать.
После окончания рабочего дня вся прислуга собралась в кухне. Было это примерно после десяти часов вечера. Жерар достал из закромов несколько бутылок дорого вина, накрыл поистине королевский стол, приготовив массу своих фирменных блюд. Даже всегда такой сдержанный и профессиональный Виктор не отказался отпраздновать со всеми день рождения повара. Кстати, после того как все прилично накидались, оказалось, что наш управляющий не такой уж сноб. Почти целый час я и он бурно обсуждали упадок любви к литературе в нынешнем обществе. Конечно, в большей степени говорил он, и, надо отметить, очень увлекательно говорил. Я преимущественно слушала, иногда вставляя какие-то короткие, но вполне логичные и уместные реплики. Высказывала, так сказать, свое мнение.
Затем Альбина — девушка, которая всегда занималась стиркой — притащила откуда-то ноутбук и уже через пару минут вся прислуга задорно выплясывала посреди кухни. Больше всех меня удивили Мария Сергеевна и Виктор. Танцевали и веселились так, словно последний день живут. Вот что алкоголь делает с людьми.