Почему-то не последовало в ответ громкого смеха и заверения в том, что всё это — глупая постановка.
— Ты видишь самые мелкие детали всего, что тебя окружает, улавливаешь запахи людей… а, точнее, оборотней, ты чувствуешь себя сильным. Мне продолжать?
Я вернулся вновь на кровать.
— Что вы мне ввели?
— Свою кровь, — незамедлительно последовал ответ. — этого хватило, хотя, я волновалась: ты лежал целую неделю в агонии и только вчера стало понятно, что ты выживешь. В любом случае, больше ничего я сделать не могла.
Я, словно зачарованный, кивнул. Всё, что мне оставалось — это поверить, потому что иначе изменения описать было сложно.
— Пока что ты просто стал сильнее, изменения коснулись этого тела, — говорила Маргарита. — Оборачиваться ты начнёшь только через несколько лет, так что у тебя есть время ко всему привыкнуть.
Я уставился на неё, ощутив коеч-то, что отлагательств не требовало.
— Хочешь есть? — лукаво усмехнулась женщина, а я, потупившись, кивнул.
Хотелось мяса. И побольше.
Глава 3.5. Макс.
Маргарита молча встала и пошла к двери, я без слов понял, что мне нужно следовать за ней. Выйдя из комнаты, я понял, что мы находимся в достаточно просторной, по моим меркам, по крайней мере, квартире. Достаточно длинный коридор заканчивался кухней, в которой пахло преступно аппетитно. Я без труда различил по запаху, что тут готовят говядину и сразу же почувствовал, как мой желудок сжимается в тугой узел.
Кухня была размером примерно с комнату в однушке-хрущёвке, в которой я провёл своё детство, то есть, большой. Тут прямо посередине стоял стол, за которым могло сидеть спокойно человек восемь.
За плитой стояла миниатюрная девушка в фартуке. Помешивая куски мяса в огромной сковороде, она что-то напевала себе под нос. И, пускай она делала это очень тихо, я все-равно расслышал слова песни.
Она буквально мурлыкала себе под нос песню Раммштайна, прекрасно выговаривая слова. Да, всё чудесатее и чудесатее.
— О, он очнулся, — поворачиваясь ко мне, воскликнула она. Её звонкий голос неприятно резанул по ушам, я поморщился. — Прости, давно у нас новообращённых не было, — почти прошептала она. — Скоро привыкнешь ко всему.
Маргарита куда-то ушла, но не далеко. Я решил, что хвостом за ней таскаться нельзя, несмотря на непреодолимое желание.
— Меня Настя зовут, — сказала девушка, снимая сковороду с плиты. — Сейчас совсем немного постоит, и я тебя накормлю, — пообещала она.
Я всё ещё не особо стремился разговаривать, но воспитание во мне не сдохло, так что я сказал:
— Спасибо.
Новая знакомая ещё как-то время колдовала над блюдом, а я старался не очень откровенно истекать слюной. Всё же, раз у меня хвоста ещё нет и клыки пока не выросли, нужно вести себя соответствующе человеку.
Через долгие десять минут передо мной поставили глубокую тарелку, такие обычно вообще салатницами называют, до краёв наполненную мясом. Видимо, всё, что там готовилось, было для меня.
На ещё одну благодарность меня совсем не хватило: аппетит был поистине зверским, мясо из тарелки исчезало со скоростью света. Под конец я уже ел не так быстро и более аккуратно, но все-равно ни одного кусочка не оставил. Зато, почувствовал себя хотя бы частично сытым.
— Ого, ты ещё неплохо держишься, — оказывается, всё это время, Настя за мной наблюдала. Стало немного неловко. — Когда меня обратили, я очнулась раньше, чем должна была и съела кусок сырого мяса.
Я попытался себе это представить, представил и понял, что и сам бы в точности так же поступил, наверное. По крайней мере, никакого отвращения эта мысль у меня не вызвала, даже, вроде как, наоборот.
— Ты скоро обратно спать захочешь, — продолжила Настя. — Пока можешь поспрашивать меня о чём-нибудь, но как только спать захочешь, сразу иди в комнату, а то вырубает быстро, мне потом тебя тащить до койки.
Я прислушался к себе. Пока, вроде бы, спать не хотелось, так что, я решил задать вопрос, единственный, на который мне хотелось знать ответ:
— Маргарита сказала, что для всех я умер… То есть, я не могу никому из своих знакомых показываться на глаза?
Настя удивлённо вскинула брови:
— Когда Марго тебя привезла, то сказала, что твоих родителей в живых уже нет, родственники не обнаружены, в городе ты два месяца и любовными связями обзавестись не успел. То есть, близких у тебя нет, а если ты имел в виду кого-то из временного окружения, то про них лучше забыть. И не появляйся в том районе, где жил раньше. А так город большой, есть где разбежаться.