Скорчившись от того, что такая дрянь лезет ему в голову, он начал строить глазки миловидной девушке с огненно-рыжими волосами, сидящей напротив. Через 10 минут такой деятельности он окончательно ее смутил, и девушка, как испуганная лань, выскочила из вагона на следующей станции.
Марина открыла ему дверь, и на Романа опустилось облако резкого аромата «Dior», который, казалось, заполнил собой все пространство не только в квартире, но и в подъезде.
— Наконец-то! Целый месяц от тебя ни слуха, ни духа! — Марина бросилась ему на шею, и едкий запах духов ударил ему в нос.
— Ну, ты же знаешь, работа… — Роман мягко отстранил ее от себя и, наконец, смог хорошенько разглядеть ее.
На девушке был соблазнительный шелковый алый халат, который был подпоясан настолько вальяжно, что ее грудь была практически полностью на виду, а в ложбинке на простой серебряной цепочке блестел бриллиант, каратов в 16. Просто камень, без оправы, но говорившей о своей хозяйке очень многое.
— Проходи. Я взяла в прокате «Мистер и Миссис Смитт», а еще у меня есть бутылочка «Хенесси» и еще полный холодильник всякой вкуснятины! — Марина протянула ему руку и повела в комнату, где уже был накрыт маленький журнальный столик.
— М-м-м, «Хенесси»… здорово! У папочки стырила? — Он посмотрел в ее умопомрачительные зеленые глаза и невольно отвернулся, не выдержав ее взгляда.
— Да он даже не заметит, у него полный бар! Садись! — девушка рукой указала на огромный кожаный диван.
Роман расположился на диване и похлопал рукой по сиденью, приглашая ее сесть рядом.
Марина не заставила себя долго ждать. Опустившись рядом с ним, она прижалась к его плечу, предварительно оторвав виноградинку от кисти и играя ею у него перед носом.
Шелк халата не выдержал таких перемен и полностью оголил одну ее грудь, от вида которой у Романа перехватило дыхание.
— Ну что, фильм смотреть будем? — Она шептала ему на ухо, параллельно целуя его мочку и запустив руку в его джинсы, а ее иссиня-черные волосы щекотали его лицо.
— Я думаю, обойдемся! — Он грубо схватил ее за голову и с жадностью впился в ее губы, отдавшись порыву желания с головой.
Охлаждая свое разгоряченное тело под струей чуть теплой воды, Роман думал о том, что Марина не принесла ему того облегчения, которого он ждал. Напротив, уколы совести стали только больнее.
— Что же я наделал, как теперь смотреть тебе в глаза? — Он сжал руку в кулак и с силой ударил по стене импортной душевой кабины.
— Ромочка, у тебя все хорошо? Что за шум? — Марина бесцеремонно открыла дверь кабины и, не стесняясь ни его, ни своей наготы, облокотилась на нее, очевидно, ожидая приглашения разделить с ним душ.
— Все окей. Закрой, пожалуйста, дверь с другой стороны! — Он бросил на нее гневный взгляд, заставив девушку округлить от удивления глаза.
Марина медленно закрыла дверцу, успев прошипеть «Белены что ли объелся, козел…».
Ему было все равно. Он насухо вытер свое тело белоснежным полотенцем с логотипом «Bella Italia», стараясь стереть следы поцелуев Марины.
— Валютная дешевка! — прошипел он сквозь зубы и вышел в холл, по-быстрому натянув на себя одежду.
— Рома, да что с тобой? — Марина стояла уже в известном алом халате и с недоумением смотрела на молчаливо обувающегося молодого человека.
— Марин, просто не звони мне больше, хорошо? Никогда. — Он погладил ее по голове, проведя рукой по гладким волосам, быстро чмокнул в лоб и ушел, громко хлопнув дверью.
Уже около входа в метро он понял, что забыл у нее телефон.
— Черт, черт, черт! — Он остановился, раздумывая идти ли за ним обратно или купить новый. Спустя минуту раздумий, он решил, что не готов вновь переступать ее порог.
Часы в метро показывали семь вечера. Он покачал головой, вспомнив, что должен был позвонить Алисе несколько часов назад. Она наверняка теперь злится, и это как минимум. Холодок пробежал по его коже от мысли, что может быть максимум. Юра — от этих размышлений у него начала болеть голова.
«Надо признаться уже себе, что я ее ревную», — эта мысль успокоила пульсирующую боль в голове, наградив его порцией облегчения.
Глава 8
Ему казалось, что машинист специально сбавляет скорость там, где нужно разогнаться, а минуты растягиваются в часы.
Наконец, он услышал «Следующая станция — Парк Победы» и, не дожидаясь того, как поезд тронется, расположился у дверей вагона.
Добравшись до Городка, он первым делом зашел в девятку и поинтересовался у вахтера, вернулись ли историки с экскурсии. Услышав отрицательный ответ, он развернулся и направился к той самой лавочке, на которой произошла их первая встреча.