«Нельзя ее любить», — подумал он, рассматривая, как огромные капли дождя начали падать на стекло.
Голова болела нестерпимо, а от осознания печальной реальности боль только усиливалась, словно стараясь образумить его. Он открыл ящик старого письменного стола и, порывшись в нем несколько секунд, достал оттуда упаковку просроченного анальгина.
Залпом запив таблетку, он набрал номер Макса.
— Алло. — Хриплый голос товарища свидетельствовал о том, что тот еще спит.
— Привет, дружище. Спишь?
— Ага. А ты чего?
— А я думаю сегодня поработать. Есть заказы?
— Да, есть один, несрочный.
— Он мне сейчас очень нужен, иначе я умом тронусь.
— Что стряслось? Поругались?
— Нет. Она завтра уезжает. А меня от этой мысли ломает.
— Понимаю. Я тогда тоже приеду. Вдвоем веселее будет.
— Спасибо!
Роман положил трубку. Хорошо, что Макс не задавал лишних вопросов, ибо ответов на них он и сам не знал. Не знал, как его угораздило влюбиться, не знал, как теперь жить с этим чувством, не знал, как заставить себя отпустить ее.
На улице было ветрено и мокро. Земля с трудом впитывала литры воды, лившиеся с небес сплошным потоком. Роман поежился, стараясь как можно глубже втянуть подбородок в ворот куртки. Постояв несколько минут на ступенях общаги, он, наконец, решился сделать шаг и сразу попал в объятия стихии. Порыв ветра вывернул старенький зонт в противоположную сторону, предоставив его голову струям воды.
Добравшись до метро, промокший до нитки, Роман с облегчением опустился на потертое сиденье вагона, и, ощущая, как головная боль постепенно разжимает свои тиски, закрыл глаза и задремал.
Проснувшись от звука резкого торможения, Роман протер глаза в надежде рассмотреть название станции метро. «Слава Богу, не проспал», — подумал он, вставая с сиденья и направляясь к дверям.
Дождь прекратился, и, согласно местным погодным традициям, на улице уже светило яркое солнце, играя бликами на водной поверхности луж.
За несколько минут, пока он шел до здания сервиса, его промокшая куртка успела высохнуть, как и его русая шевелюра, которую ветер теперь игриво трепал, не обращая внимания на молчаливые протесты молодого человека.
Макс уже был на месте. Полностью погрузившись под капот старенького «Рено», он напевал какую-то незнакомую мелодию, сопровождая свое бормотание лязгом гаечного ключа.
— Ну ты шустер! Сапогами-скороходами обзавелся? — Роман подошел поближе к товарищу и похлопал его по спине.
Макс, чье пение было неожиданно прервано, резко поднял голову и сильно ударился ею о железный капот автомобиля.
— Мля-я-я! — Он, улыбаясь сквозь боль, посмотрел на Романа и протянул ему руку, второй рукой растирая место ушиба.
— Я тоже рад тебя видеть! — Роман пожал протянутую ему руку. — Иди холодненькое приложи, а я тебя подменю.
— Ок. — Макс подошел к раковине в углу помещения и открыл кран с холодной водой, подставляя под струю место удара. — Так что там у тебя стряслось?
— Она уезжает. Завтра. Я сам себя не узнаю.
— Вот-вот. Хорошо, что не узнаешь. Тебя никто не узнает. Осознание болезни уже начало пути к выздоровлению.
— Что ты имеешь в виду? — Роман вопросительно посмотрел на товарища.
— А то имею, что не пара она тебе. Ничего не выйдет. — Макс снял с крючка пожелтевшее вафельное полотенце и с силой натер им лицо. — Сам посуди, где она там живет, в каком Усть-Кукуйске? Это же больше тысячи километров от Питера! На «покатушки» к ней нужны деньги, а они у тебя появятся не раньше чем через полгода. Ты же не забыл еще в любовном угаре о том, что нам все силы сейчас нужно бросить на раскрутку своего сервиса?
— Ничего я не забыл. — Роман, не в силах сдержать эмоции, поспешил нырнуть под открытый капот авто, чтобы друг не заметил той боли, которая отразилась в его глазах после этой тирады. Макс был прав, и это он понимал. Но внутри все кипело и бушевало.
Впервые в жизни он впустил в свое сердце девушку, которую, казалось, он знает уже сотни лет. Знает каждую ее веснушку, каждую ресничку; без труда может определить, засмеется она или загрустит. Из плена грустных мыслей его вывела рука Макса. Неожиданно для Романа он оказался подле него и положил ему на плечо ладонь.
— Короче, Ром. Пока ты там от любви страдаешь, я нашел помещение. На Обводном. Место козырное. Договорился на завтра с собственником пообедать и обсудить условия.
Новость о помещении заставила Романа оставить на время ремонт и посмотреть на друга. Довольная улыбка мгновенно осветила его лицо.