— Спасибо, нянечка.
— На здоровье. — Темное соколиное лицо приблизилось ко мне, она поцеловала меня в губы. На мгновение ее грудь сильно надавила на мое плечо, потом она отодвинулась на другой конец кровати.
Кровь забурлила в моих жилах. А она оставалась спокойной и хладнокровной, как будто поступала так со всеми своими пациентами.
— Что Джо сделал после этого? — спросил я.
— Вы мне не рассказали, как сюда попали. Есть у вас расческа?
Я бросил ей свою карманную расческу. Ее волосы потрескивали и плавно скользили по ее руке, как темная вода. Я посмотрел вокруг, чтобы определить, где же находится наблюдательное окно Доузера. У двери, вдоль отопительной панели, была смонтирована двойная полоса темного стекла.
— Вы не служите у Доузера в передовом отряде? Или служите? — Она все еще причесывала свои волосы, ее грудь вздымалась и опускалась вместе с движениями ее рук.
— У этого подонка? Я бы не оказался здесь, если бы это было так. Я сказал вам, что меня наняла ваша мать.
— Ах да, вы — маменькин помощник. Вы ее видели?
— Не более как час назад. Хватит причесываться, мне это действует на нервы.
Светлая улыбка появилась на ее лице.
— Бедные мужички, я их возбуждаю?
— В этом и заключается ваш замысел, правда?
— Разве? — Брошенная расческа попала бы мне по лицу, если бы я не защитился ладонью. — Что же сказала мама?
— Она сказала, что отдаст все, что у нее есть, чтобы я привез вас обратно.
— Правда? — Впервые она говорила и выглядела совершенно серьезно. — Она на самом деле так думает?
— Несомненно, она так и думает. Я ответил ей, что сделаю все, что смогу.
— Итак, вы приехали сюда и сами попали под замок. И на все ушло не больше часа. Вы действуете очень быстро, Арчер.
Я напустил на себя сердитый вид, что наполовину соответствовало действительности:
— Если бы при мне был мой револьвер, этого не случилось бы. Ваш муж забрал мой револьвер прошлой ночью.
— Он забрал и мой, — заметила она.
— Куда он поехал?
— Теперь вам его не поймать.
— Значит, вы знаете, где он находится?
— Могу догадываться. Сам он мне ничего не говорит. И никогда не говорил.
— Не смешите меня.
— Я бы не стала это делать, если бы даже смогла. Это правда. Когда я поехала с ним в Лас-Вегас — мы поженились в Гретна Грин, — то думала, что он антрепренер по борьбе. Знала, что до этого он работал сборщиком денег на автоматах игры в китайский бильярд, но такое занятие выглядело для него довольно невинным. Он не говорил ничего такого, что изменило бы это впечатление.
— Как вы с ним познакомились?
— Полагаю, что вы это называете «при исполнении обязанностей». У меня был пациент по фамилии Спид, у которого работал Джо. Джо пришел в больницу проведать этого Спида. Джо — привлекательный мужчина, и, думаю, я втрескалась, — Она облокотилась на подбитое изголовье, свернувшись клубочком. На другой стороне красного бархатного покрывала, которое разделяло нас, ее колени и бедра возвышались под синей юбкой, как склоны холмов голубой горы.
— Этот Спид, — спросил я, — что с ним стряслось?
— Возможно, вы знаете, иначе не стали бы спрашивать. — Округлости ее тела дразняще шевельнулись, и мои нервы зарегистрировали внутренние сейсмические вибрации, — У мистера Спида было пулевое ранение в живот.
— И разве это не насторожило вас?
— Мне неприятно в этом сознаваться, но я была наивной. Спид сказал, что произошел несчастный случай. Что выстрел произошел случайно, когда он чистил пистолет. Во всяком случае, такова была версия.
— Поэтому вы вышли замуж за Джо, который, возможно, сам и стрелял в Спида. — Я высказал такое предположение наугад, стараясь нащупать факты.
Ее зрачки, черные и бездонные под янтарной оболочкой, расширились.
— О, Джо и Герман всегда были хорошими друзьями. Когда Джо перенял у него дело, то Спид проинструктировал его в отношении бизнеса…
— Какого бизнеса?
— Автоматов для китайского бильярда, контрактов для борцов и других различных дел.
— Все это — хозяйство Доузера?
— Думаю, да. Мне неизвестны дела Джо. Видите ли, он держал меня здесь, в Лос-Анджелесе. После первой недели Джо и я не стали хорошими друзьями. У него была «приятная» привычка шлепать людей. Вот почему я приобрела пистолет. Оружие его охлаждало, но все же я боялась его, и он об этом знал. Все это не укрепляло семейное доверие.