А вдруг его не будет рядом? И что тогда будет с ней?..
– Веля… – позвала Эмма. – Пожалей меня. Так плохо, как сегодня, мне еще не было никогда.
Эмма произнесла эту фразу иначе, чем всегда. Обычно она добавляла немножко трагедии, а сейчас – безо всяких добавок. Очень просто, тихо, глубоко.
И Веля услышал. Он уцепился за эти слова и почувствовал, что плывет им навстречу.
Эмма заплакала. Она и плакала по-другому, не ему, а себе.
Веля открыл глаза.
Из темноты постепенно, как будто проявляясь, выплыло лицо – такое родное, такое драгоценное. «Эмма…» – узнал Веля.
Она улыбалась ему сквозь слезы, как Джоконда, и Веля не мог понять: родился он или умер.
Механическая птичка
У гитариста Влада Артемьева категорически не хватало денег. Он решил поговорить с руководителем ансамбля, попросить его прибавить зарплату. Повысить ставку за концерт.
Жена родила второго ребенка (девочку), ушла с работы, сидела дома, что естественно. Жить вчетвером на одну зарплату – это значит сводить концы с концами. Иногда эти концы сводились, а иногда нет. Новая девочка орала по ночам, у нее что-то болело. Врачи стоили дорого, не то что раньше, когда медицина была бесплатная. Сейчас половина зарплаты уходила на врачей. Влад постоянно одалживал деньги у всех подряд, постоянно был кому-то должен. Это вгоняло его в депрессию. Он ходил мрачный и подавленный. Огонек семейного счастья не зажигался, хотя все любили всех, и особенно новую девочку по прозвищу Зайка.
– Поговори с Лариком, – посоветовала жена.
Ларик – это Ларионов. Руководитель ансамбля.
– Бесполезно, – ответил Влад. – Ларик жадный.
– Все жадные. Просто одни это скрывают, а другие нет.
– Ларик не скрывает.
– Может быть, стоит поискать другое место, – предположила жена.
– Не говори ерунды.
Другого места Артемьев не хотел. Он любил свой ансамбль. Они сработались, уважали талант друг друга. Не лабухи, а музыканты – вот что важно.
В ансамбле было два гея и трое нормальных. Геи – Павлик и Гога – образованные, прекрасно воспитанные красавцы, буквально – идеал человека.
Откуда они взялись, геи, и для чего?
У Влада возникла догадка: перенаселение планеты. Это опасно. Не хватит запасов нефти, воды, еды, воздуха, в конце концов. Природа выставила свой ограничитель: гей. Они не размножаются, а все-таки живут, красивые и талантливые. Украшают землю, но не перенаселяют.
Среди птиц тоже попадаются особи без потомства, и те, кто без потомства, помогают выжить всей стае. А семейные заботятся исключительно о своих птенцах. Инстинкт. Значит, нужны и те и другие. То же самое в человеческом сообществе. Геи тоже для чего-то нужны. Природа не ошибается.
– Хочешь, я поговорю с Лариком? – предложила жена.
– Еще чего, – отказался Влад. Он берег жену от унижений.
– А что такого?
– Ничего такого. Кто мужик в доме: ты или я?
Мужиком был Влад. Настоящим мужиком без вредных привычек: не пил, не врал, не волочился за девицами, хотя их вокруг музыкального ансамбля – пруд пруди. И всего остального тоже, включая наркоту.
Влад любил работать, зарабатывать, сочинять хорошие песни и дружить. Но в последнее время включился тормоз по всем направлениям.
– Просто ты устал, – вздыхала жена. – Это мы виноваты. Мы тебя заездили.
Главная виновница, еще без имени и без документов, выглядывала крошечной мордочкой, не подозревая, что она в чем-то виновата.
После репетиции Влад подошел к Ларику.
– Мне надо с тобой поговорить, – начал Влад.
– Говори, – разрешил Ларик.
Красавец в прошлом, Ларик и сейчас, на шестом десятке, был хорош: длинные седеющие волосы, медальный профиль.
Влад заметался мыслями. Можно сказать: мне нужны деньги. Ларик ответит: деньги нужны всем. Влад стоял и молчал.
– Ну? – поторопил Ларик.
– Ну не здесь же… – оттянул время Влад.
– А где?
– Я не знаю… Давай сядем.
– Некогда мне сидеть. Знаешь что, приходи ко мне домой.
– Когда?
– Сегодня в девять.
Влад обрадовался, что пытка отодвигается хотя бы до девяти.
Все оставшееся время Влад репетировал предстоящий разговор. Он скажет: «Мне не хватает зарплаты».
«А ты знаешь, сколько получает директор завода? – поинтересуется Ларик. – Или хирург, от которого зависит жизнь человека? Они получают в два раза меньше, чем ты».
«Но в Америке музыканты такого класса стоят в десять раз дороже!» – возразит Влад.