С Матвеем, разумеется, все это обсуждала. Пришли к выводу, что после замужества вообще отпала необходимость предохраняться. Мы любили друг друга, да и я была уже не маленькая девочка, мне исполнилось двадцать девять, а мужу тридцать четыре, поэтому врачи рекомендовали не затягивать с беременностью. Более того, рядом с таким мужчиной мне самой хотелось стать мамой.
***
На дворе стоял конец апреля, когда я впервые услышала от своего врача долгожданную новость. Неделю выжидала повторного приема, мужу ничего не говорила, боялась сглазить. В первое узи результат был немного расплывчатый, я опасалась, что беременность окажется замершей, ездила пару раз сдавать кровь и дополнительные анализы. Пыталась скрыть первые признаки токсикоза от мужа, ссылаясь на плохое самочувствие, даже пару дней оставалась дома. Сговорилась с Кириллом, и он покрывал мои частые поездки к гинекологу перед Матвеем. Кирилл вообще стал моим другом, которых в этом городе особо завести я не смогла. А в последствии я сдружилась и с появившейся у него девушкой Полиной, с которой мы частенько вчетвером с Лизой и племяшкой гуляли по паркам и пили кофе.
В заветный и волнительный день прямо с утра отпросилась у Сергея Викторовича отъехать по делам, строго настрого запретив ему говорить об этом Матвею. Баркалов, думаю, обо всем уже догадывался сам, немудрено ведь — его Юлька родила ему троих ребятишек, так что он точно знал, как выглядит счастливая, но уставшая от токсикоза девушка. Кирилл отвез меня до клиники, и я, наконец, попала на долгожданный прием. Если опасения подтвердятся, и эта беременность не удастся, то постараюсь сделать так, чтобы муж никогда не узнал об этом. Однажды он уже потерял свою возлюбленную и не родившегося малыша, так что я не могла представить, что он бы испытал в этот раз. Но я все-таки надеялась на самый благоприятный исход.
Приятная женщина лет пятидесяти и по совместительству высококлассный профессионал своего дела осторожно водила датчиком. Время тянулось слишком долго, доктор несколько раз что-то щелкала на приборах и клавиатуре, фиксировала результаты, прищуривала глаза и внимательнее всматривалась в экран. Я замерла и перестала дышать, перечисляла про себя все знакомые молитвы, обращаясь к разным святым, чтобы все было хорошо. И, кажется, меня услышали.
— Ну что же, моя хорошая, — она, наконец, выключила аппаратуру, отвернулась от экрана и с ласковой улыбкой посмотрела на меня, — беременность развивается хорошо! Зря переживали. — Я с облегчением выдохнула, почувствовав, как от переизбытка эмоций начали увлажняться глаза.
— Все точно в порядке? — срок был всего несколько недель, но я так сильно свыклась с мыслью, что у нас будет малыш, что не готова была принять плохие новости.
— Варя, в прошлый раз меня волновали некоторые показатели в анализах, слишком неясно выглядело и узи, но сейчас с большой уверенностью хочу тебе сказать, что скорее всего у вас с мужем будет двойня. Об этом говорит характер гормонов! А сейчас можно разглядеть второе плодное яйцо, правда, прикрепилось оно слишком уж далековато от моих датчиков, но и не таких разглядывали, как говорится!
Двойня? Пару секунд ошеломленно наблюдала за женщиной. К такому повороту я готова не была. Чертовы гормоны взяли надо мной верх, и в следующее мгновение я просто разревелась, размазывая тушь по щекам. Радость от услышанного поочередно сменялась на страх за своих деток, ведь многоплодная беременность — всегда риск осложнений.
Врач выдала мне несколько заготовленных бумажных платочков, что уж говорить, я не первая, кто льет здесь реки слез от переизбытка чувств. Назначила мне повторные анализы через некоторое время, ведь теперь нам вдвойне чаще и пристальнее нужно будет следить за протеканием беременности. Голова не совсем еще понимала смысл многих сказанных слов и рекомендаций, и я, с позволения женщины, попросила ее о повторной консультации чуть позже, когда спустя несколько дней смогу прийти в себя от новостей. Она с улыбкой отпустила меня домой, и я, будто сумасшедшая дурочка, с глупой улыбочкой на лице побрела к машине, в которой меня ожидал Кирилл. Парень даже не приставал с расспросами, лишь убедился, что все отлично и отвез меня на нужный адрес.
Ожидая несколько часов возвращения Матвея с работы, успела так переволноваться, что разыгралось не на шутку давление. К тому же, после, казалось бы, стандартного обеда из салата и мясной котлеты, желудок выплясывал настоящую сальсу. Дважды пришлось сидеть в санузле в обнимку с белым другом, и именно в таком отвратительном состоянии меня и застал вернувшийся с работы муж.
— Привет! — я постаралась сделать бодрый вид, выходя из туалета в коридор, но, кажется, выглядела совсем печально. Матвей поджал губы, глядя на меня, и приложил ладонь к моему лбу.
— Бледная, ледяная, вся трясешься. И я наблюдаю эту картину уже не первый день! Больше идти у тебя на поводу не буду. Мы немедленно едем к врачу! Я знаю одну хорошую клинику неподалеку, и нас там быстро примут. — Он подтолкнул меня к шкафу, видимо, планируя натянуть на меня пальто и шапку.
— Я уже была сегодня у врача. Погоди! — я уперлась ногами в пол, не давая вытолкнуть меня еще дальше, и развернулась к мужу, изображая счастливую улыбку, но давалось сейчас мне это и в правду трудно.
— У какого? Он сказал, что с тобой? — Матвей обхватил меня руками, заглядывая в глаза.
— Со мной все отлично! — я еще шире улыбнулась, отчего мужчина впал в недоумение.
— В смысле отлично? Тебе плохо и становится еще хуже с каждым днем. И никакое это не давление на погоду! — было приятно наблюдать, как я ему дорога, и как он переживает, но дальше заставлять его волноваться я больше не имела права.
— Я беременна… — тихо прошептала эти слова, прижимаясь к груди мужа, снова чувствуя, что сейчас расплачусь!
— Правда? — он крепко прижал меня к себе, целуя макушку, потом чуть отстранился, поймал мой подбородок, еще раз заглянул в глаза, такой взбудораженный, такой ошеломленный, но такой счастливый. — Варя, ты правда беременна? Как давно? Почему молчала? Боже! — он целовал и целовал меня, горячо и страстно, схватил на руки и закружил по комнате.
— Правда! — все сдерживаемые слезы потоком полились по лицу. — Скоро будет месяц! Не хотела тебя напрасно тревожить, поэтому ждала подтверждения! — я разревелась еще сильнее, уткнувшись мужу в шею.
— Ну что ты, глупенькая, ревешь то? Я так счастлив, так счастлив! Ты даже не представляешь! — Матвей целовал мои щеки, собирая губами струящуюся влагу. Мы оказались в гостиной, муж осторожно опустил меня в кипу мягких подушек на диване, обнял, накрыв своим телом, и пытался успокоить, говоря безмерное количество приятных слов на ушко.
— Два малыша… Будет два малыша. — Я вцепилась пальцами в его шею, заглядывая в омут глаз и ожидая реакции. Зрачки резко расширились, растерянный взгляд, а затем мужчина просто откатился рядышком на подушки, закрыв лицо руками.
— Не могу поверить! — речь мужа была прерывистой и нервной, неужели заплачет? Мой самый мужественный и серьезный мужчина с трудом сдерживал в себе целый вулкан эмоций. Я навалилась сверху, целуя его руки.
— Любимый, двое. Два маленьких чуда! — сквозь пелену слез я добралась до его жарких губ и целовала, целовала и целовала своего родного человека. Матвей аккуратно переложил меня на спину, прислонившись к животику и прижавшись теплыми ладошками к коже. — Еще ничего не слышно, Матвей. Они пока совсем крошечные. — Я радовалась словно ребенок, даже мое состояние значительно улучшилось.
— Я тебя люблю, — он нежно поглаживал меня, касаясь горячими губами. — И бесконечно обожаю этих деток!
Безумно счастливая обняла мужа, в руках которого становилось спокойно, тепло и уютно. Люблю больше жизни…