Но в одном он был уверен точно: сюсюкаться он с ни с Габриэль, ни уж тем более с Николасом, не собирается. И другим не позволит.
Мысли в его голове путались, хаотично блуждали и переплетались и связывались в один большой клубок. Одна вытекала из другой, но тут же рвалась и возвращалась в начало.
Каково это, быть отцом? И справится ли он с этой новой для себя ролью? Как найти эту золотую середину? Не сказать, чтобы он боялся. Но у каждого маленького человечка свой характер. А что, если все наоборот? Если Ник неженка и маменькин сыночек, в то время, как Габриэль смелая и бесшабашная? Он усмехнулся: вся в свою маму! Джейс могла дать сто очков форы любому парню на скейтдроме! Выиграла же она тогда эти соревнования!
Джейс… Марк не знал, не мог понять, как он сейчас относится к ней. Что чувствует. Злится? Да. Ненавидит? Вот в этом не уверен, хотя… Как она могла? Как? Как долго она собиралась скрывать от него Николаса и Габриэль? Это не то шило, которое можно утаить в мешке. Но все эти годы у неё неплохо получалось…
Марк на миг прикрыл глаза, и вспомнил, как услышал её голос, а потом и увидел её. Изменилась ли она? И да, и нет. Такая же миниатюрная: маленькая и стройненькая. Но вот только не привычно видеть её в этом строгом одеянии: узкая юбка и светлая блузка. Она всегда была особенной, не похожей на других. А вот сейчас… и еще этот тугой узел на голове. Первое, что ему хотелось сделать, так это подойти и вытащить все шпильки, что удерживают этот темный водопад шелковых волос. А еще интересно, чем сейчас они пахнут, её волосы?
Сможет ли он простить её когда-нибудь? Наверное, да, со временем. Когда её признание не будет вызывать такой шок. Хотя, надо признаться самому себе, что боль от её предательства за эти годы несильно утихла. Он не переставал думать о ней. Так или иначе, но ему всегда было интересно, как она живет. Сумела ли забыть его? Смогла ли наладить свою жизнь с каким-нибудь парнем? Не с ним. С другим. Иногда это было больно. Но он списывал эту боль на её предательство.
А вот вчера узнал всю правду… Как теперь жить с этим? Он не оправдывал Джейс. Ну, ладно, если решил быть честным самим с собой, то да, оправдывал. Отчасти. Но почему она не поверила ему? Не открылась? Поддалась на уговоры своих братьев и запугивания его отца. Маленькая глупая девчонка. И вот к чему привела её глупость. И вот этого он простить ей не сможет: она скрыла от него детей. И собиралась скрывать дальше.
Отец. Марк не знал, как относиться к нему. Он ненавидел его, искренне и открыто. За то, что он посмел перевернуть его жизнь. Пытался сломать её. Он нарушил их главное правило: не вмешиваться в его пространство и в личную жизнь.
Марк пытался понять Генри, и не мог. Как можно было после того, что все они пережили от потери Николаса, совершить такой поступок? Джейс сказала, что Генри никогда, по крайней мере, открыто, не встречался со своими внуками. Но вчера, когда Марк напрямую спросил его, отрицать не стал. Как? Как так можно? Как он жил с этим? На что надеялся? Не говорил не то, что ему, но и Регине! Чертов вершитель судеб! Вот теперь у Марка появились все основания нарушить данное когда-то старшему брату обещание. И как только он убедится, что с Генри все в порядке, и он сможет вернуться к работе, Марк незамедлительно заберет детей и уедет отсюда. Что делать с Джейс, он еще не решал.
Да, он ненавидел отца. Но при всем притом, испытывал какое-то странное беспокойство и его здоровье, в том числе. И это не было чувством вины за еще один сердечный приступ, нет. Это было, и Марк четко это понимал, той безусловной сыновней любовью, которую испытывает каждый ребенок к своему родителю, какие бы ужасные поступки последний не совершал.
И именно поэтому Марк встал с кровати, подошел к комоду, взял в руки свой телефон и набрал номер дежурной медсестры Центра.
Марк спустился к завтраку, одетый в темные джинсы и светлую футболку. Поцеловал маму, что уже сидела за столом, и опустился на стул напротив:
— Мне не нравятся твои мешки под глазами, — он хмуро насупил брови, глядя на Регину. — Все в порядке, не беспокойся. Я ночью звонил в Центр: состояние отца стабильно. Но они специально вводят ему успокоительное, он должен сейчас отдыхать.
— Я все равно хотела бы поехать к нему. — Регина отложила вилку и нож и грустно посмотрела на сына. — Ты все еще злишься на него?
— Не знаю, мам, — Марк вздохнул и отвел взгляд в сторону. — Не знаю, смогу ли я простить его. А ты? Ты злишься?
— Ужасно! И он за это еще ответит. Но, мы прожили с ним вместе столько лет…
— Мам, — Марк отхлебнул кофе из кружки и поставил её на стол. — Я вот что предлагаю: мне надо съездить в офис отца и убедиться, что там все нормально и работа с его отсутствием не встала. Не думаю, что это займет много времени. Рос отвезет меня, а потом вернется за тобой и мы вместе навестим отца. А вот потом…
— Что потом, милый? — Регина чуть склонила голову на бок, наблюдая за сыном.
— Потом я предлагаю тебе поехать в магазин и помочь мне. Мне одному ну никак не справиться!
— И чем же я тебе помогу? Подобрать тебе костюм?
— Что? нет, я привезу свои. Кстати, я улечу в понедельник в Нью-Йорк. Мне предстоит подписать бумаги и передать управление филиалом Моргану. Но сейчас не об этом. Я совершенно не разбираюсь во всех этих детских вещах: банные халаты, пижамы, одежда. Я хотел сегодня вечером, но это уже навряд ли, теперь завтра утром, забрать детей к себе. Сюда. Ты же не против?
— Милый, — на глазах Регины заблестели капельки слез. — я хочу увидеть малышей, как можно скорее.
Рос придержал для Марка заднюю дверь автомобиля, а потом и сам сел на место водителя.
— В офис корпорации, сэр? — он поймал в зеркале заднего вида взгляд своего нового шефа.
— Да, — Марк удобнее устроился на сиденье. — Рос, не могли вы оказать мне одну услугу?
— Какую, сэр? — он не отрывал взор от дороги.
— В кардиологическом Центре, где лежит мой отец, есть детское отделение. Так вот, там работает некая доктор Гор… доктор Монро. — Марк скривился и удивился в который раз сам себе, почему у него не сразу не возникло никаких ассоциаций с этой фамилией? — Мне нужен её адрес и телефон. Сможете сделать это для меня?
— Постараюсь, мистер Эриксон.
— И еще, у вас же есть сын?
— Да, — лицо Роса растянулось в искренней улыбке, — ему почти семь. Славный мальчишка!
— Отлично! Я обязательно познакомлюсь с ним. Но у меня к вам еще одна просьба: вы должны купить два детских удерживающих кресла. Самых лучших по классу безопасности. И установите их во внедорожник, хорошо?
— Конечно, сэр.
Если Роса и удивила эта просьба, то он постарался сохранить спокойное выражение лица и ничем не выдать своей заинтересованности.
А в офисе Марка встретили настороженными взглядами и перешептыванием за спиной. Но это его нисколько не удивило, скорее, именно к такому приему он и был готов. Он прошел в кабинет отца, здороваясь с его личной помощницей, миссис Трасти, что работала с Генри уже много лет, и попросил пригласить к нему главу Департамента кадровой службы.
Хавьер Колд с некоторой опаской смотрел на Марка:
— Мистер Эриксон, скажите прямо, мне стоит заняться поисками новой работы?
— С чего вы взяли? — Марк стоял напротив большого панорамного окна за столом отца, засунув руки в карманы.
— Мы все наслышаны о реструктуризации, что вы провели в филиале в Нью-Йорке. Вы единственный наследник Генри и, стало быть, в его отсутствие именно вы займете его место.
— Нет, мистер Колд, — Марк повернулся к собеседнику. — Пока лично вам беспокоится не о чем. Но у меня есть к вам просьба. Я хочу ознакомиться с личными делами глав всех Департаментов и руководителей отделов. Надеюсь, они есть у вас в электронном виде? — Хавьер кивнул — Вот и отлично! Перешлите мне их на почту. Я ознакомлюсь с каждым в течение следующей недели. В принципе, это все.