Она так и сделала: поужинала на кухне вместе с детьми и Консуэллой. А потом попросила малышей подняться к себе в комнату и немного поиграть там одним.
Джейс топталась у двери в новую спальню Генри, не решаясь войти. Но потом сумела взять себя в руки, сначала пригладила волосы на голове, решительно сжала кулаки и тряхнула головой:
— Соберись! Он сейчас не в том положении, чтобы… чтобы… — Джейс вздохнула набираясь сил. — Сейчас я — врач, а он мой пациент!
И с этими словами она решительно толкнула створку двери.
Генри лежал, прикрыв глаза. рядом, на столике, стоял его ужин, к которому он так и не притронулся сам, и, видимо, запретил Регине кормить себя. Упрямые Эриксоны!
Джейс взяла журнал наблюдений и стала пролистывать записи, что делал Джон сегодня днем. Она сверила время: Генри пора было делать укол, после которого следовало снять показания приборов и внести данные в карту. Она покашляла, привлекая к себе внимания старика.
Генри открыл глаза и, не говоря ни слова, смотрел на неё.
— И вам добрый вечер, мистер Эриксон. Да, это я. — Джейс не отрывалась от изучения записей, — И я не ожидала увидеть вас снова, но… Так получилось. На сегодня, я ваш врач и ваша сиделка, нравится вам это или нет.
Генри не сказал ни слова в ответ. Повернул голову в другую сторону от Джейс и уставился в стену.
Но и Джейсон сдаваться не собиралась.
— Мистер Эриксон, ваш ужин. — Она кивнула на тарелку с пюре из цветной капусты и тефтелями, приготовленными на пару. — Вам следует принять лекарство и пройти некоторые процедуры, но пока вы не поедите, это невозможно.
— Дай мне умереть.
Генри, все так, же не поворачивая головы, выдал это тихим, но уверенным голосом.
Джейс набрала полные легкие воздуха, думая так успокоиться хоть немного:
— Хорошо, — она согласно кивнула. — Дам. Но, не сегодня. Не в тот день, когда я вынуждена замещать работников Центра. — Джейс подошла к изголовью кровати и, найдя нужный рычаг, стала поднимать верхнюю часть кровати, вынуждая Генри сесть. — Вам пора перестать жалеть себя.
Генри не ожидал такого от этой маленькой девчонки. Она не церемонилась с ним, не уговаривала его, как Регина. Не выслушивала терпеливо, как вчерашняя медсестра, все его стенания. Не закатывала глаза и не чертыхалась, как этот медбрат, думая, что Генри не замечает этого. Она просто брала и делала. И его заставляла делать.
— Вы ненавидите меня. Все. — Генри нахмурил брови, смиряя пронзительным взглядом хрупкую фигурку.
— Ну, — Джейс вздохнула, — положим, не все. Уверена, в этом доме найдется, по крайней мере, парочка людей, что любят вас. Искренне и чисто.
— Регина? — Эриксон усмехнулся.
— Не знаю, — Джейс пожала плечами. — Ваша жена очень мудрая женщина, которая очень хорошо умеет скрывать свои эмоции.
— Ты?
— Я? — Джейс на минуту задумалась. — Любви к вам я не испытываю. Но и ненависти в моем сердце нет, как это ни странно. Жалость? — она чуть скривила губы. — Тоже нет. За что вас жалеть, мистер Эриксон? Да, у вас был сильный сердечный приступ, который, к тому же, повлек за собой и кровоизлияние. Но, посмотрите на себя. Вы легко отделались: ваша речь восстановилась, внешне вы не пострадали. Вы же правша? — Генри кивнул. — Ну так вам повезло! А мышцы левой руки надо разрабатывать. Почему вы отложили мячик? — Джейс кивнула на маленький резиновый мяч, что лежал на столике. — Он должен постоянно находиться в вашей руке. И почему вы все время лежите? Вы пробовали вставать? Разве ваши ноги не слушаются вас? — она показала рукой на приборы, что стояли по обе стороны кровати. — Ваше сердце работает, как часы. А швы и раны… они затягиваются, поверьте.
Но Генри вздохнул:
— Марк меня ненавидит.
— Он и меня ненавидит. — Джейс опустила голову и обхватила себя руками. — А что вы хотели? Как бы вы чувствовали себя, окажись на его месте? Мы обманули его. И обманывали шесть долгих лет. А хотим, чтобы он простил в одночасье… Так не бывает. — Джейс покачала головой. — Дайте ему время.
— А ты?
— А я? — Джейс пожала плечами, — А я вообще не знаю, что я здесь делаю. Если бы не дети… Я боюсь вашего сына, больше, чем вас.
Напряженное молчание на несколько секунд повисло в комнате. Но этого времени было достаточно, чтобы Генри по-новому смог посмотреть на ту ситуацию, которую сотворил сам несколько лет назад. И оценить её последствия. Он хотел поговорить с Джейс, но та, словно очнувшись от глубоко сна, или от тех невеселых мыслей, что плутали в её голове, тряхнула волосами, подошла к прикроватному столику и взяла в руки тарелку с остывшим ужином. А потом, немного подумав, и маленький резиновый мячик.
— Я пока подогрею ваш ужин, мистер Эриксон, а вы, вот, держите, — Она вложила в его левую руку круглый предмет. — Вы не должны его выронить, пока я не вернусь. Так что, советую вам напрячь все свои силы.
Джейс пересекла большую гостиную первого этажа. Направляясь в кухню, и тут заметила, как два маленьких бандита, крадучись, пробирались к лестнице. Она вздохнула и окликнула их:
— Ники, Бри, что вы тут делаете? И говорите, что задумали?
Брат и сестра застыли на месте. Николас знал, что Габриэль лучше и быстрее умеет придумывать различные оправдания их шалостям, поэтому выразительно вытаращил глаза и едва заметно кивнул.
— Мы… — Бри повернулась к матери. — Мы пить захотели. Ну, честно! Вот!
В доказательство своих слов девчонка вытянула вперед руку, в которой держала пакетик с соком.
— Это, точно все?
— Ну, мам, — Николас склонил голову к плечу. — Ты нам не веришь?
Джейс улыбнулась:
— Ладно, ступайте в свою комнату, я сейчас приду. — Но потом помедлила и решила, что все-таки, оставлять малышей в таком огромном доме одних, без присмотра, не стоит, решительно сказала. — А, впрочем, нет. Идемте со мной. Заодно и поможете.
Через несколько минут она, пропуская детей вперед, вернулась к Генри.
— Мистер Эриксон, вот ваш ужин. И будьте добры, постарайтесь съесть его как можно скорее — мне надо уложить детей.
— Я не голоден.
Джейс хитро улыбнулась, взяла мяч из левой руки Генри, одобрительно похлопав его по ладони, и покачала головой:
— Не задерживайте нас.
— Дедулечка, — маленькая хитрюга уже карабкалась на стул, что стоял рядом с кроватью Генри. — ты слушайся маму, она же доктор. И ешь. А мы тебе с Ники можем сказку рассказать, хочешь?
Генри кривовато улыбнулся и посмотрел на Джейс. Он разгадал её уловку. И подумал, что в который раз недооценил хитрость и коварство женщин. Но если та же Эмили пыталась, не без успеха, извлечь выгоду для себя из любой ситуации, то этот маленький воробушек, сумев забыть все обиды, сейчас думал о нем. Он взял ложку и стал есть. Сам.
— Ну, вот и отлично.
Джейс улыбнулась ему в ответ.
Через час, приняв душ и переодевшись в пижаму, на манер мужской, прихватив из спальни подушку и плед, Джейс спустилась в комнату Генри, собираясь остаться на ночь рядом с ним. Она проверила показания всех приборов, убедилась, что все в порядке и Генри спит, бросила в кресло у окна подушку и думала, как бы ей устроиться поудобнее.
— Зачем ты делаешь это?
Голос Генри, тихий и спокойный, немного напугал её.
— Вы имеете в виду, сижу тут с вами? — Джейс устроилась в кресле и укрылась пледом. — Я делаю это не «зачем», а «для кого». Знаете, у Николаса и Габриэль раньше были только я и мои братья. А потом у них появился отец и бабушка. Так вот, я думаю, что еще им нужен и дедушка. Самый настоящий дедушка. Они любят вас, сэр Генри. Так позвольте и себе полюбить их.
— Я люблю их, Джесси. — Генри вздохнул. — И, прости меня, дочка.
Можно было остаться на ночь в люксовом номере гостиницы, что был забронирован для него заранее, но Марка тянуло домой. Пусть это и дом его предков. И ничего, что стрелки часов перевалили за полночь, он созвонился с пилотом и дал распоряжение запросить разрешение на взлет. Несколько часов сна в самолет Корпорации, еще пару часов можно урвать дома, а потом все выходные провести с детьми и Джейс.