— Джейс, я сам возьму машину. А тебя и детей отвезет Рос. Пока.
Аппетит пропал. Равно, как и хорошее настроение. Она смотрела в спину стремительно удаляющегося Марка и думала, что эта жизнь на пороховой бочке ей порядком надоела. Какого черта он ведет себя так… так… Как будто между ними ничего не было! ну и хорошо, что она уснула и не пошла к нему ночью. Потому что вытерпеть вот такое его поведение после признания своей полной капитуляции, она бы не смогла. А еще говорят, что это у женщин в голове тараканы! Да у него тогда целые полчища жутких и мерзких пауков! Вот и пусть разбирается с ним сам, как хочет. А её оставит в покое.
Глава 17
Полчища жутких и мерзких пауков копошились в голове Марка, сплетаю в прочную паутину одну единственную мысль, которая не давала ему покоя весь день. Он с тревогой ждал, что в офис Корпорации, а именно в его кабинет, ворвется разъяренная Франческа и устроит грандиозный скандал. Ему было плевать, как на него и на всю эту ситуацию будут смотреть его коллеги и подчиненные. Его это не пугало, ни сколько. Его страшила только одна мысль: что если обо всем этом узнает Джейсон? Наверняка найдется кучка «доброжелателей», которые найдут способ донести до неё эту новость. Да сама Франческа! И тогда та тонкая ниточка доверия, которой он смог соединить себя и её, порвется.
А что, если уже? Если Франческа каким-то образом узнала, где работает Джейс и подкараулила её возле кабинета? Что если уже успела все выложить? Приукрасить? Представить все в том свете, в каком выгодно ей самой?
Марк хватался за волосы и мерил пространство кабинета большими нервными шагами. И усиленно пытался вспомнить, что он там наговорил Франческе? Он что-то говорил о Джейс. О том, как любит её. Но вот упоминал ли он о том, где она работает? Он не знал, и вспомнить не мог.
Он ехал домой, и его воображение рисовало ему картины опустевшего особняка, такого тихого и пугающего без детей и без Джейс.
Это страшило. Но это еще делало его более решительным. И именно поэтому Марк, по пути домой, заехал в торговый квартал, отыскал нужный ему магазин и, переговорив с продавцом и перелистав кучу каталогов, сделал нужный ему заказ. Да, все правильно. ТАК правильно. И он надеялся, что удача улыбнется ему.
И фортуна была на его стороне. Сегодня ему даже не пришлось выдумывать для малышей милые и забавные прозвища: воробьи ждали его, сидя на последней ступеньке большой лестницы.
— Пап, переодеваться и на площадку, да? — Ники с надеждой смотрел на него.
— Ребенок, — Марк вздохнул и растрепал волосы на макушке сына. — Я знаю, что обещал тебе, вчера, отработать удар. Но, давай сегодня останемся дома, а? достанем шахматы…
Мальчишка вздохнул, но кивнул головой.
Они устроились в библиотеке. Джейс и Бри разукрашивали картинки в новой книжке-раскраске о диснеевских принцессах. А Марк и Ники устроились на полу. Поставили шахматную доску на кофейный столик и начали партию.
Джейс старалась внимательно выслушивать болтовню дочери о чудесной жизни русалочки Ариэль в подводном мире, и наблюдать за игрой Марка и сына. Ники сидел на полу, скрестив ноги, и подпирал щеки кулачками. Он поставил локти на колени и слегка покачивался, обдумывая свой ход. А вот Марк был рассеян. Он сидел, опираясь спиной о сиденье дивана, и поигрывал пешкой, вертя её в руке. Он сделал свой ответный ход, но вздрогнул от резкого и громкого голоса сына.
— Пап! Ну ты чего? Ну? — мальчишка вскочил с места. — Ты что? ты поддаешься мне, что ли? Ты думал, что я не замечу, да? Я не маленький! И не глупый, я помню, как ходит ферзь! А ты! Ты! — Ники шмыгнул носом. — Ты специально, да?
Джейс остановила Бри, которая была готова кинуться к брату. Николас едва не плакал от обиды. И вот такое проявление своего упрямого характера он, при Марке, показал впервые. Обостренное чувство справедливости вызвало в нем обиду. Он взял тут самую шахматную фигуру, которой Марк сделал неверный ход, и с силой опустил её на нужную клетку поля.
Каменный резной ферзь громко стукнулся о дерево. Марк удивленно посмотрел на доску, потом на сына. И спохватился:
— Ники, — он прокашлялся. — Николас, прости меня.
— Простить? — малыш хлюпал носом. — ты сам говорил, играть надо честно! А сам! Сам!
— Нет, нет, нет! нет! сынок, я просто, — Марк протянул руку к Ники. — Просто задумался. Отвлекся. Прости меня.
— Честное слово не поддавался?
— Честное! — Марк прижал сына к себе. — Самое, что ни на есть!
Он повернулся и посмотрел на Джейс. Но та демонстративно стала обсуждать с Габриэль узор на платье какой-то из принцесс, избегая его взгляда.
Джейс поджала губы. Он может поступать с ней, как ему вздумается, она вытерпит. Но вот с детьми она так обращаться не позволит. Джейс была настроена решительно и собиралась поговорить с Марком сразу после ужина.
Укладывать детей они поднялись с Марком вместе. Джейс почитала им про медвежонка, что приехал из леса в Лондон, а Марк сидел на кровати, гладил за ухом маленького песика, что спал только с детьми, и был погружен в свои мысли. Как только Джейс прочитала последнее на сегодня предложение в книге, он встал, быстро поцеловал детей и направился к двери:
— Спущусь попить. Засыпайте. Я к вам еще загляну.
Джейс проводила его долгим взглядом. Поправила одеяло на кровати, поцеловала Бри, убедилась, что Ники засыпает, и тихо сказала:
— Полежите тихонечко и постарайтесь уснуть. Я скоро.
Джейсон нашла Марка в кухне. Он стоял, упираясь раскрытой ладонью в поверхность стола и вертел в руке полупустой стакан с водой.
— Марк? — при звуке своего имени он вздрогнул и обернулся. — Что происходит?
— А что происходит, Джейс? — он повернулся к ней, присаживаясь на край столешницы.
— Я хочу это спросить у тебя. — Его позабавила эта упрямая складочка, что образовалась на лбу Джейс, когда она нахмурила брови. — У тебя что-то случилось? Какие-то неприятности?
Он ничего не ответил. Все так же внимательно и чуть насмешливо смотрел на неё. А Джейс продолжала строить догадки и высказывать свои предположения:
— Это… это из-за вчерашнего ужина, да? — Марк насторожился. — та сделка? Она сорвалась? Поэтому ты такой… расстроенный? Ты говорил, что тот контракт важен для тебя и…
Он облегченно выдохнул, когда понял, что Джейс ничего не знает. Сделал глоток воды, поставил стакан, прошел вглубь кухни и сел на деревянный стул, что стоял за небольшим обеденным столиком.
— Нет. Нет, Джейс. Эта сделка, я не знаю, состоится она или нет.
— И поэтому ты такой… Это тревожит тебя?
— Не это, — Марк опустил голову и взъерошил волосы на затылке. — Скорее, неопределенность. Но сейчас, мне кажется, беспокоится не о чем.
— Ты уверен?
Он смотрел на неё и поражался той настойчивости, с которой Джейс добивалась от него правды. Было не совсем привычно видеть её такой: смелой, решительной и наступающей. Но и приятно. Она возрождалась. Он помнил ту Джейс, которая решительно ставила его на место, говоря, что он ничего не достиг в жизни сам. Что все те блага, которыми он владеет, достались ему от отца. И шел и доказывал ей обратное. А потом он сам сумел сломать её. Запугать угрозами. И вот сейчас та, прежняя Джейс, возвращалась.
Уверен ли он? Нет, малышка, я ни в чем не уверен. Его внутренний голос настойчиво стучал маленьким молоточком и твердил: «Скажи! Скажи ей правду!». А может, это был голос Николаса, что, как казалось Марку, стоит за его спиной, упрямо качая головой. «Нет. Не могу. Она не поймет. И тогда все, чего я достиг, разлетится к чертовой матери». «Скажи! — Николас был упрям. — Она поймет. Только скажи правду. Так будет лучше, правильнее». Он вздохнул и выдал:
— Ну, почти…
— О чем ты думал сегодня весь вечер? — Джейс обхватила себя руками и, нахмурив брови, сверлила его пристальным взглядом.