Яся была предупреждена о старинном ведьмовском обряде клятве на любви. Он проводился крайне редко, но Радмир настоял на нем. Король хотел, чтобы все, а прежде всего Яся, знали о его настоящей к ней любви.
– Я люблю тебя, Ясения Огненная, – произнес мягким голосом Радмир.
– Я люблю вас, мой король, – ответила ему Яся.
Советница Зоряна трижды стукнула об пол метлой, и на странице книги появилась золотая надпись, повествующая о большой любви жениха и невесты.
– Две души сольются в одну, если вы поклянетесь, что ваши помыслы чисты, – сильный голос достопочтимой Солоники эхом разнесся по всему залу. – Но помните, если кто–нибудь из вас солжет, на его душу ляжет черное пятно.
И об этой клятве Яся была предупреждена. Черное пятно на душе – это как червоточина, гниль, порожденная обманом, которая заставит душу болеть, делая жизнь мага мучительной. Этим обрядом Радмир хотел показать Ясе, что она может доверять ему, как самой себе.
После того, как жених и невеста поклялись, что их помыслы чисты, Солоника трижды ударила посохом об пол и в ее книге появилась серебряная вязь, подтверждающая принятие клятвы.
– Поклянитесь на крови, что никогда не причините вред друг другу. Цена клятвы – жизнь ваших будущих детей, – голос Квинтаты был тих, но заставил Ясю содрогнуться.
Яся помнила, как клялась на крови лорду Торешу. Тогда ее жизнь была связана с жизнью еще двенадцати ведьм, и если хоть одна из них решилась бы убить лорда, все они скончались бы в тот же миг. За внезапной смертью лорда не последовало ни одной другой, что означало одно – вины ведьм в гибели короля нет.
Новая клятва на крови связывала Ясю с Радмиром намертво. Кто из родителей захочет смерти своих детей? Что бы ни случилось в жизни венценосной пары, они никогда не предадут друг друга, не убьют, не будут мстить.
– Я никогда не причиню тебе вреда, – в один голос произнесли Радмир и Яся, и после тройного удара косы об пол, в книге Квинтаты появилась надпись кровью.
Ведьмы, переглянувшись, одновременно захлопнули книги клятв и выкрикнули:
– Брачные клятвы приняты!
Тут же скрещенные запястья молодых обвил единый золотой браслет, за ним змейкой скрутился серебряный, и обжег огнем красный. Не успела Яся отойти от боли, вызвавшей тихий стон, как все три браслета растворились в воздухе, оставив на коже едва заметные следы.
Зазвучала торжественная музыка. Король поднял красную вуаль и поцеловал свою молодую жену. Зоряна подошла к ним с подушкой, на которой лежал венец для королевы. Радмир сам надел его на голову любимой.
Эпилог
Радмир встал с кровати, укрыл спящую Ясю и поцеловал в лоб. Приближались роды, и ведьма все чаще просила, чтобы он полежал рядом с ней. Когда Радмир обнимал ее сзади и клал ладонь на большой живот, боль в спине отступала, и Яся могла немного поспать.
Он понял еще на свадьбе, что Яся беременна. Кровавый браслет мог обжечь кожу только в том случае, если произносящая клятву женщина носит под сердцем ребенка.
Стоя у окна, король наблюдал, как в воздухе кружатся снежинки, которые таяли, не успевая опуститься на землю.
Прошло более года с тех пор, как лорд Тореш отправился на траурной ладье в вечность. Жизнь в королевстве текла мирно: горожане по–прежнему делали вино из грибов, крестьяне привозили урожай в столицу, монахи переписывали книги и сражались с химерами, Храм на горе собирал по праздникам девственниц, а варвары охотились в Восточных горах на монстров, которых с уходом ведьм из замка лорда Тореша стало гораздо меньше.
Радмир не спешил менять жизнь в Корр–У, хотя, путешествуя порталами по иным мирам, легко мог поднять королевство на новую ступень развития.
Яся застонала, Радмир обернулся. Ее боль эхом отзывалась в его сердце. Никогда не думал, что он так будет любить женщину. Ради нее он готов был убить.
И убивал, только она об этом не знает.
Радмир перевел взгляд на свечу.
Капля воска скатилась вниз и упала на старую шкатулку, которая была дорога Ясе как память о Стеше. Радмир не раз открывал невзрачную вещицу, брал в руки ножницы и хранящийся там же оберег, который принадлежал маме Яси. Останься он у Огнешки, ведьма не сгорела бы в своем доме. Этот оберег Радмир делал сам. С виду невзрачный кругляш на веревочке, на который не польстился бы даже нищий, открывал портал, если его хозяину грозила смерть. Огнешкин оберег вывел бы ее к дубу, что растет в Злыдень–лесу, но мать отдала его Ясе.
Радмир вздохнул. Если бы он знал, что Огнешка осталась без защиты!
Еще одна капля воска упала на потертую поверхность, и пламя мелко задрожало, словно кто–то невидимый пытался задуть свечу.