— А может быть, и не сшибут?! — коротко бросил Кравцов, не то утверждая, не то спрашивая, молча расстегнул полевую сумку, достал карту.
«Сам же учил, ставить батарею нужно на скатах высоты, обращенных к противнику! — между тем обидчиво думал Волков. — А тут на тебе, на гребне».
Он с недоумением наблюдал за тем, что делал старший лейтенант.
«И зачем ему мерить крутизну ската?» — подумал Волков.
Это казалось ему тем более ненужным, что командир мог и без карты, на глаз, определить: танки без труда преодолеют подъем. Но когда Кравцов стал внимательно рассматривать в бинокль что-то внизу, Волков заинтересовался и в свою очередь достал бинокль. Хорошо видимая на всем протяжении дорога у подножия высоты не просматривалась.
«Ага, значит, там крутой обрыв?» Сержанту показалось, что он понял замысел командира. Но тотчас же снова возникло сомнение: а настолько ли высок обрыв, чтобы вражеские танки не смогли преодолеть его?
Долгая совместная служба приучила Волкова относиться к поступкам командира с глубокой верой. Он знал, что даже и тогда, когда они казались на первый взгляд непонятными и даже ошибочными, командир в конце концов оказывался прав. Сержант уже хотел спросить старшего лейтенанта о его замысле, зная, что тот никогда не откажется все объяснить, но в это время сзади, из туманной сетки моросящего дождя, донеслось приглушенное расстоянием прерывистое, натужное гудение автомобильных моторов, и Кравцов послал его навстречу подходившей батарее.
Проводив взглядом удаляющегося сержанта, старший лейтенант снял фуражку и взмахнул ею над головой, вызывая к себе расположившихся внизу солдат.
— В первую очередь маскировку! — приказал он. — Чтобы до первого выстрела нас никакой оптикой не обнаружили!
Работа закипела. Солдаты ловко поддевали лопатами размягченную дождем, податливую землю и жирными ровными пластами укладывали ее на бруствер, маскировали дерном. Они орудовали лопатами, не давая себе передышки, но Кравцов все-таки поторапливал их, часто посматривая то направо — в сторону леса, откуда должна была появиться гитлеровская колонна, то назад, где у подножия высоты уже дружно возились расчеты, на руках втаскивая длинноствольные приземистые противотанковые пушки. Лейтенант Савченко— пожилой приписник, командир огневого взвода, — взобрался на высоту и, тяжело отдуваясь, неуклюже взял под козырек.
— Устанавливайте быстрей орудия! — приказал ему Кравцов.
— Здесь устанавливать? — с оттенком удивления спросил Савченко.
Получив подтверждение, он снова приложил растопыренные пальцы к козырьку, повернулся кругом и направился к орудиям.
Несколько минут Кравцов слушал его пространные распоряжения, следил, как быстро и сноровисто работают расчеты у орудий. Вот высокий, плечистый, но немного сутуловатый командир первого орудия старший сержант Новиков деловито и спокойно объясняет что-то наводчику. Остальные номера расчета подносят снаряды, протирают их ветошью и аккуратно укладывают на разостланный брезент.
Командир второго орудия сержант Филиппов суетится у панорамы. Он недавно пришел в батарею из резервной части, но уже с первых дней стал выделяться своей понятливостью, трудолюбием и молчаливо вступил в соревнование с другими командирами орудий. Вот и сейчас, сделав все, что полагалось для приведения орудия к бою, Филиппов задорно крикнул:
— Второе готово!
Вскоре доложил о готовности и Новиков.
— Сержант Волков! Передайте отделение ефрейтору Сизову, — приказал Кравцов и, заметив вопросительный взгляд Волкова, добавил — Вы останетесь здесь.
Лейтенанту Савченко Кравцов приказал взять отделение разведчиков, ручные пулеметы, гранаты и расположиться на склонах высоты, метрах в двухстах ниже огневых позиций и примерно на таком же удалении вправо, в сторону леса. Эта группа должна была прикрыть артиллеристов от возможных атак гитлеровской пехоты.
— Помните, ваша сила — внезапность, — крепко пожимая руку Савченко, сказал Кравцов. — Постарайтесь расположить людей так, чтобы в случае чего можно было открыть огонь из пулеметов и автоматов во фланг наступающим.
Разведчики один за другим двинулись вниз по склону и исчезли в кустарнике.
И как раз в этот момент сержант Волков, стоявший на бруствере, звонким тенорком крикнул: — Идут! — и поспешно спрыгнул в окоп. Все насторожились. В наступившей тишине было слышно, как с бруствера с шуршанием осыпается земля.
Дождь перестал. Посветлело. Голубоватые от испарений, расплывчатые очертания леса словно придвинулись, стали четче проступать на фоне узкой полосы поголубевшего на горизонте неба. Кравцов увидел, как от опушки леса отделились четыре небольших черных комочка. Расстояние между ними и лесом быстро увеличивалось. «Мотоциклисты», — догадался Кравцов и почувствовал, как сильнее забилось сердце.