«Не достают! — вдруг осенило сержанта. — Не могут до нас достать! — радостно подумал он и с восхищением посмотрел на Кравцова. — Так вот оно в чем дело!»
Фашистские танкисты тоже поняли, что попали в ловушку и даже предельный угол возвышения башенных орудий не позволяет им достать до гребня высоты, поразить батарею. Поэтому два уцелевших танка, яростно взревев моторами, развернулись прямо на высоту. Но и здесь их постигла неудача. Подъем оказался слишком крутым. Тогда, на ходу стреляя из пулеметов, они поползли назад, чтобы выбраться из узкого прохода и подойти к высоте в том месте, где скат был более отлогим. Пули стали посвистывать над батареей.
Но Кравцова уже не интересовали эти танки: он видел, что им не выбраться назад, так как пятый танк загородил им проход, и, приказав орудиям разделаться с ними, обратил внимание на колонну.
Кравцов приложил к глазам бинокль. В середине колонны к одной из штабных машин собиралась большая группа солдат. Среди них, суетясь и размахивая руками сновали офицеры.
Через минуту гитлеровцы уже развернулись в цепи и бегом устремились к высоте. Кравцов пристально и напряженно следил за их приближением.
«Сейчас попадут под огонь Савченко», — с удовлетворением подумал он.
Гитлеровцы приближались. К их яростному пулеметному огню присоединялся дробный треск автоматов. Пули все чаще щелкали по орудийным щитам, оставляя на них вмятины.
— Почему же молчит Савченко? — встревожился Волков и, поеживаясь от озноба, стал всматриваться в ложбинку, где расположились разведчики.
— Приготовиться к отражению пехоты! — скомандовал Кравцов. И, наблюдая, как артиллеристы с автоматами и карабинами в руках располагаются по брустверам орудийных окопов, предупредил: — Без команды огня не открывать!
Снова наступила напряженная тишина. И вот в тот момент, когда гитлеровцы, казалось, были у цели и им оставался только один, последний рывок, чтобы ворваться на батарею, тишину разорвали залпы.
Кравцов вздрогнул от неожиданности.
— Товарищ старший лейтенант, наши! — радостно крикнул кто-то за его спиной. Это был Филиппов. Сержант стоял, широко расставив ноги, в накинутой на плечи шинели, с протянутой вперед рукой.
Возбужденные, почерневшие от порохового дыма, артиллеристы оживленно переговаривались. Волков, сдвинув набекрень ушанку, придерживая Новикова за борт шинели, объяснял ему:
— Если б танки смогли хоть немного подняться на высоту, они, конечно, нас достали бы! А он и это учел — обрывчик-то оказался им не по зубам… А командира взвода Савченко как расположил, а?
— Что это вы там расписываете? — резко оборвал Кравцов, услышав слова Волкова. — А ну-ка еще по колонне, беглым!
Снова грянули орудия. Один за другим на дороге взлетали столбы разрывов, метались в панике гитлеровцы, расползались в стороны, буксуя в грязи, автомашины.
Вдруг в уши Кравцова ударило громкое «ура». Прекратив стрельбу, подбрасывая вверх шапки, обступив его со всех сторон, солдаты во все горло кричали, показывая руками на дорогу, на сбившиеся в беспорядке вражеские машины. Еще не понимая, в чем дело, но повинуясь общему порыву, Кравцов тоже раскрыл рот и подхватил звенящее на одной ноте радостное «ур-ра-а-а!» Он увидел, как высоко над крытой штабной машиной в центре колонны судорожно заколыхалось большое белое полотнище.
Друг за друга
ольшое ровное поле, покрытое жестким ковром примятой пожелтевшей травы, полукругом обступили уродливо расщепленные с изломанными, безжизненно повисшими ветвями сосны. Иные вырванные с корнем деревья рухнули на землю, примяв под себя мелкую поросль кустарника. Сквозь поредевшие стволы видны голые закопченные стены большого каменного строения, зияющего пустыми глазницами окон. Воздух насыщен густым запахом гари. Кое-где по опушке леса белеют груды дюралевых обломков. Солнце еще низко, но уже изрядно припекает, обещая жаркий июльский день. Все кругом тихо, мертво, пустынно…
Но вот откуда-то из лесу доносится гул автомобильных моторов. Он быстро нарастает, и вскоре к опушке леса одна за другой подходят машины. Лес оживает, наполняется шумным, разноголосым говором. Сбрасывая маскировку с искусно упрятанных в капонирах самолетов, люди в рабочих и летных комбинезонах выкатывают их на поле.
Еще два дня тому назад здесь был враг, шли ожесточенные бои, а сейчас гул артиллерийской канонады глухо слышен издалека, оттуда, куда откатились под ударами советских войск потрепанные гитлеровские дивизии. Сюда же, на место недавних боев, перебазировался наш истребительный авиационный полк.