Ртуть добивает жертву вернее пистолетного выстрела.
Приложив все усилия, чтобы остаться незамеченной, Гаитэ вернулась на ту половину дома, где находились её покои. У дверей опочивальни она столкнулась с двумя служанками. Одна была приставлена к ней Фальконэ, другая — Фейрасом. Третьей в их компании была лисичка Эффидель. Все выглядели встревоженными.
— Сеньорита, где вы были? — набросились они на неё втроем.
— Простите, я снова заблудилась.
— В следующей раз берите с собой охрану, — недовольно повела округлым плечиком Эффидель. — Небезопасно блуждать по переходам дворца в одиночестве. Мало ли, что может случиться? Ваши люди и без того предъявляют нам беспочвенные обвинения.
— Мои люди? — нахмурилась Гаитэ. — О чём вы?
— Граф Фейрас и Сорхэ Ксантий прямо сейчас обвиняют моих отца и брата в том, что они, якобы, силой удерживают вас в нашем доме после того, как заманили обманом. Грозят взбунтовать против нас весь город. А вас, как назло, нигде не найти!
— Извините, но я не знала…
— Надеюсь, вы скажите вашим генералам о том, что их подозрения беспочвенны до того, как они открыто объявят нам войну?
— Не сомневайтесь.
— Вы заманили несчастную девушку в ловушку! — словно литавры гремел голос Сорхэ Ксантия.
Он забивал слова в воздух, как гвозди, так, что их было слышно издалека.
— Вы опасаетесь за жизнь вашей подопечной, — голос императора был преисполнен терпения и мягкой кротости. — Это делает вам честь. Но повторяю — Гаитэ Рейвдэйл моя гостья. Под крышей нашего дома ей ничего не грозит.
— К сожалению, до сих пор мы так и не смогли увидеть госпожу, что противоречит сказанным словам.
— Я здесь, сеньоры! — впорхнула в зал Гаитэ. — Прошу прощения за то, что, задержавшись, заставила всех волноваться.
Неторопливо приблизившись, она склонилась в реверансе сначала перед императором, потом перед его сыном Сезаром, и только в последнюю очередь приветствовала лордов.
— С чего такая суматоха? Разве вы не получили моего письма, в котором я уведомляла о происходящем? — спросила она их.
— Получали, сеньорита. Но его содержание заставило усомниться в том, что письмо писала дочь вашей матери.
— Его писала герцогиня Рейвдэйлская! — загремел император. — Разве этого недостаточно, чтобы повиноваться? Чего вы добиваетесь? Чтобы вас бросили в острог за дерзость?
— При всём уважении, титул герцогини Рэйва принадлежит Стелле до тех пор, как бьётся сердце в её груди. Мы надеялись…
— Я отлично знаю, на что вы надеялись. Вы! — палец императора обвинительным жестом нацелился в лицо непокорным лордам. — Вы рассчитывали вновь найти повод для продолжения войны. Не отпирайтесь! Нам отлично известно, какую службу вы несли при Тигрице с Гор — вы были первым лицом в её армии! Именно вам мы обязаны всеми волнениями, что пришлось претерпеть за последние месяцы. И вы ещё осмеливаетесь появиться перед нашими очами? Да ещё сыпать обвинениями?
— Ваше Величество…
— После измены, в которой повинна эта женщина, вы смеете чтить её госпожой? Да она не имеет никаких прав! Ни на что! Слышите?! И лишь моей великой милостью девочка, что стоит сейчас перед вами, может претендовать на земли своих предков!
— Ваше Величество…
— Посмейте перебить меня ещё раз, и я велю отрубить вам голову, как смутьяну и изменщику, коим вы, сеньор, и являетесь. Если потребуют обстоятельства, если не прекратите ваши бунтарские речи, вы вынудите меня отдать приказ о казни Стеллы Рэйв, после чего ни у кого в Саркасоре не останется сомнений в том, кто истинная герцогиня Рейвская!
Гаитэ вздрогнула, с тревогой вглядываясь в лицо императора в надежде понять, насколько серьёзно им сказанное.
— У этой юной особы хватило разума на то, что до сих пор никак не возьмут в толк мудрые мужи вроде вас: война не может и не должна длиться вечно. Все жаждут мира. Любой ценой. И есть два пути положить конец этому безумию. Либо полное уничтожение всех побегов на Рейвдолском древе, либо… — император обвёл взглядом присутствующих, — либо объединиться, тем самым положив вражде конец. Свадьба — чем не отличный повод поставить точку в кровавом противостоянии? Именно так мы и поступим. Именно так искореним застоявшийся очаг зла.