— Пока не знаю. Может, это имеет отношение к рассказу По „Сердце-обличитель“. Ты нашла что-нибудь?
— Нет. Ее руки вымыли начисто, но не медики. Скорее всего, у нашего подозреваемого есть царапины, которые жертва оставила, пытаясь защищаться. Поэтому он постарался убрать все улики из-под ногтей. Этот человек точно знает, что делает. У него есть… подходящие инструменты. И он полностью контролирует себя.
Кей Шиллинг, разрубленная на куски, ее тело в мусоросжигателе…
У меня появилось пугающее ощущение, что Малдер точно знает, что за образы появились сейчас в моей голове. Я на мгновение закрыла глаза, пытаясь прогнать эту мысль.
— Если вы не против, я вас прерву: нужно поехать и посмотреть, действительно ли агент Малдер читает мысли этого парня.
Я кивнула и стянула с себя взятый в лаборатории халат.
— Хороший план.
Уикэм повертел ключи в руках.
— Пойдем, дорогуша. У меня милый Crown Vic 92 года, там полно места на заднем сидении.
— О, ты меня, определенно, уговорил, — сострил Малдер в ответ, а я закатила глаза.
Уже в лифте я надела пальто и, когда мы вышли к машине и Уикэм сел за руль, на секунду засомневалась между передним и задним сиденьем. Малдер еле заметно кивнул головой в сторону передней двери. Я залезла внутрь и придвинула сиденье как можно ближе, чтобы он смог устроиться сзади.
— Так вы, как я понял, много занимаетесь такими делами. В смысле, не только мешаете нормальным людям работать. Говорят, вы в ФБР все равно что братья Харди (21). Если где-то происходит что-то странное, то вы тут как тут, — сказал Уикэм.
— Да, у нас было несколько необычных дел, — сухо проинформировал его Малдер.
— Что-нибудь известное? Чем занимались в последнее время?
Я впилась ногтями в ладонь и прикусила щеку. В настроении ли Малдер наказывать меня сегодня?
— Да так, нелегальное оружие, банда контрабандистов, — ответил Малдер. — Агент Скалли занималась этим. Я был в отпуске.
Все возвращается на круги своя, подумала я. Ситуация снова стабилизируется.
Уикэм позвонил фотографам и криминалистам и попросил их встретить нас на месте. Он повернул на Истерн Авеню, проехал по Феллс Пойнт и припарковался около дома Эйприл Ларсен на Элисанна Стрит.
Малдер с трудом выбрался с заднего сиденья. На секунду мы встретились взглядом, и он почти незаметно кивнул мне.
Мы направились в квартиру на первом этаже и нырнули под оградительную ленту. Уикэм ходил взад-вперед, как караульный, и разглядывал царапины на полу, пока фотографы и криминалисты не прошли один за другим внутрь комнаты. Я узнала Рика и Джаспера.
Уикэм опустился на колени и прижался ухом к полу.
— Послушайте-ка! — прокричал он грозным голосом. — Это стучит ее мерзкое сердце! (22)
У меня возникло желание засмеяться, но я не рискнула.
Сегодня Джаспер нарядился в скучную футболку с Ником Кейвом. Второй криминалист — Рик — начал вскрывать доски. Фотоаппарат тихо щелкал позади него. Малдер нетерпеливо наблюдал за процедурой и, затаив дыхание, смотрел, как рука Уикэма в резиновой перчатке исчезала в увеличивающейся дыре в полу. Детектив удивленно моргнул и достал из-под пола человеческое сердце.
— Черт меня побери, — сказал он Малдеру. — Ну ты и странный сукин сын!
Детектив протянул мне сердце, чтобы я смогла его рассмотреть.
— Он пытался сохранить его и завернул в оболочку из резины или латекса. Вероятно, ему пришлось работать быстро, поскольку сделал он это довольно неряшливо — много крови. Скорее всего, нам удастся найти производителя оболочки, но это займет много времени.
Я перевернула орган, проскользнула пальцем в верхнюю полую вену и, нащупав нужное предсердие, посмотрела на Малдер и Уикэма, потеряв дар речи от удивления.
— Это не ее сердце.
Малдер подошел ко мне.
— О чем ты?
Для верности я прощупала внутреннюю поверхность еще раз, чтобы убедиться окончательно, что не ошиблась.
— У Хайке Брандстаттер стоял искусственный трехстворчатый клапан. Поэтому она принимала варфарин — антикоагулянт. Это не ее сердце.
— Это, мать вашу, не то сердце? — переспросил Уикэм.
— Дерьмо какое-то, — высказал свое мнение Рик.
Малдер уставился на сердце, совершенно сбитый с толку. Но вдруг его лицо озарилось пониманием.
— Женщина, убитая перед Хайке. Это ее.
— Что?
Малдер закрыл глаза и задумчиво похлопал пальцами по подбородку.
— Он похищает женщину и оставляет предыдущую жертву в ее доме. Это цепь. То же самое с сердцами. Оставил тело Хайке в квартире Эйприл, а сердце предыдущей жертвы — под телом Хайке. Он связывает их всех. Кто был предыдущей жертвой? До Хайке?
— Карла Стюарт, — без промедления ответил Уикэм.
— Хорошо. Думаю, это сердце Карлы Стюарт. И если мы не выйдем на убийцу, то найдем сердце Хайке под телом Эйприл.
— Давайте надеяться, что до этого не дойдет, — мрачно сказал Уикэм.
— И, конечно, вопрос на миллион долларов — чье сердце было под телом Карлы? — заметил Малдер.
Лицо Уикэма вытянулось.
— Есть еще одна жертва.
— Которую мы не нашли, — закончила я за него.
— Которую мы и не должны были найти, — уточнил Малдер, ощупывая карманы в поисках блокнота.
Уикэм достал телефон и позвонил в участок, чтобы договориться об обыске в доме Карлы Стюарт.
Осмотрев сердце еще раз, я заметила, как что-то сверкнуло у меня на руке. Похоже на песок. Несколько крохотных гранул блеснули в ярком свете, и я поднесла их поближе к глазам.
— Взгляните. Кусок резины, или латекса — неважно, — все еще липкий. Вот что осталось на моей перчатке.
Рик присвистнул. Кажется, мне удалось произвести на него впечатление.
— Вот это да! ФБР…
Малдер и Уикэм внимательно смотрели на мою руку, а фотограф снимал.
— Стеклодувы, — сказал Уикэм. — Стеклодувы используют песок. И селен, чтобы красить стекло. Мы проверяли людей, у которых есть открытый доступ к селену, но не смогли сузить список. А вы знаете, сколько в городе этих чертовых фотографов?
— Стеклодувы, — повторил Малдер. — А сколько их здесь?
Уикэм внимательно рассматривал маленькие частицы песка.
— В районе Метрополитен? Около восьми. Но мы практически уверены, что убийца живет прямо в центре, там же, где и жертвы. В радиусе двадцати миль есть только один стеклодувный завод. Прямо на съезде с 83 шоссе.
— Езжайте, — сказала я Малдеру и Уикэму. — А я отправлюсь в лабораторию, постараюсь получить больше информации об этом сердце и о частицах песка.
Мы покинули квартиру Эйприл и разъехались в разных направлениях.
***
Вместе с Уикэмом мы дошли до машины, и на сей раз я сел на переднее сиденье, предварительно отрегулировав его с положения, удобного для Скалли, на подходящее для меня.
— Какого она роста, сантиметров 170? — поинтересовался Уикэм, пока мы ехали в сторону шоссе.
— 160. Она носит высокие каблуки.
— Вот оно как, — сказал он, резко повернув налево и чуть не переехав при этом мотоциклиста.
— Это далеко? — спросил я.
— Пятнадцать минут с пробками. Итак, агент Скалли. У нее кто-нибудь есть?
Ну вот, приехали.
— Насколько я знаю, нет, — ответил я. У меня нет права утверждать что-то о Скалли после тех событий, свидетелем которых мне довелось быть на этой неделе.
— Насколько вы знаете? Вы, стало быть, не партнеры с привилегиями?
Я засмеялся.
— Мы со Скалли? Нет. Мы просто особо не рассказываем друг другу о личной жизни.
И о боди-арте тоже.
— Почему вы спрашиваете? Сражены ею наповал?
Он усмехнулся.
— Это точно. Хотя она немного раздражительная, да?
— У нее сейчас черная полоса в жизни, — сказал я расплывчато.