— Видите что-нибудь общее?
Я удивленно посмотрела на него.
— Нашли что-то?
— Посмотрите как следует и тоже заметите.
Я еще раз просмотрела жутковатые снимки, и вдруг кое-что привлекло мое внимание. Это казалось глупостью, но…
— У них всех левая рука лежит на животе?
Уикэм энергично закивал.
— Да, посмотрите, а где вторая? — Он поочередно ткнул пальцем в каждую фотографию.
Я проследила за его движениями и увидела, что правая рука у каждой жертвы расположена примерно под одним и тем же углом, немного вбок от тела.
— Он оставил их всех в одной и той же позе.
— Точно.
Я пила сок и разглядывала фотографии.
— Этот парень скрупулезно следует ритуалу, Дана. Видимо, они имеют для него какое-то особое значение. И если мы поймем, какое…
— … то сможем определить, по какому принципу он выбирает жертв. — Я сложила фотографии в папку и вздохнула. — Боюсь, логика и мотивации человека, который отрезает женщинам грудь, мне совершенно не доступны. Вам нужно поговорить с Малдером об этом. Кстати, почему вы позвонили мне, а не ему?
— Вам правда нужен ответ? — Он допил пиво и встал. — Теперь сами можете ему рассказать. Мне надо вернуться в участок и сделать несколько звонков.
Я тоже встала и посмотрела на него с кокетливой улыбкой.
— Какое короткое свидание.
Он засмеялся и подошел поближе, чтобы протянуть мне папку.
— О, доктор Скалли, какая же вы искусительница!
Уикэм легонько провел большим пальцем по моей щеке и ушел.
И хотя его хрипловатый голос пробудил приятное щекотание у меня в животе, я снова пришла к неизбежному пониманию того, что мое пьяное признание прошлой ночью — чистая правда. Каждый мужчина, который меня привлекал, имел один и тот же изъян — он не был Малдером.
Я выудила мобильный телефон, чтобы позвонить источнику своих проблем.
***
ГОСТИНИЦА HOLIDAY INN, ВНУТРЕННЯ ГАВАНЬ БАЛТИМОРА
22:24
Я нашла его в гостиничном номере сидящим на кровати, все еще в помятом костюме, без пиджака, окруженным книгами и бумагами.
— Опять портишь библиотечные книги, Малдер? — Я посмотрела на его голые ступни, как всегда, восхитившись их большим размером.
Он взглянул на меня поверх очков.
— Что сказал Уикэм?
Что я скрываю свои чувства не так хорошо, как мне кажется.
— Что все тела оставлены в одной и той же позе.
— Да, я заметил. У них всех левая рука лежит под вырезанной грудью, а другая — под углом примерно в тридцать градусов к телу. Поза едва различимая, но она есть.
— Это что-то значит для него, но что?
Я положила руку на живот и вытянула правую руку под углом, изображая позу жертв.
— Не двигайся.
Меня встревожил настороженный взгляд Малдера.
— Что?
Пожалуйста, только не говори, что у меня опять идет кровь. Я начала поднимать руку к лицу.
— Скалли, не двигайся, — повторил он и, сняв очки и соскочив с кровати, медленно подошел ко мне и встал сзади. Малдер взял меня за руки и, переплетя наши пальцы, повторил позу погибших женщин.
— Малдер… — прошептала я. Его близость после событий вчерашнего вечера не могла не волновать.
— Не беспокойся, Скалли. Мои намерения чисты и благородны.
И от этого я должна почувствовать себя лучше?
— Посмотри, — прошептал он, зарывшись лицом мне в волосы, и переместил мои руки: левый локоть оказался повернут вбок, а правая рука вытянута вперед.
— Жизнь, — сказал он, а затем вернул мои руки в изначальную позицию. — Смерть.
Он повторил движение, и вдруг я поняла, что он хочет этим показать. Когда мои руки были вытянуты, это выглядело так, будто я держу лук и стрелы.
— Лучники? Он хочет, чтобы его жертвы выглядели, как лучники?
— Амазонки, Скалли. Они амазонки.
— Поэтому он отрезает им грудь! — Я повернулась в его руках и посмотрела Малдеру в глаза. — А поскольку они левши, его выбор пал на левую, а не на правую. Так им легче было бы стрелять из лука. (4)
Мы радостно смотрели друг на друга, и я наконец позволила себе перевести дух. Все раздражение и вся неловкость, накопившиеся за последнюю неделю, внезапно испарились.
— Он убивает амазонок-левшей, Скалли.
Я обняла напарника покрепче, и он сделал то же самое. Мы долго стояли так: его рука рассеянно поглаживала мою спину, и я знала, что сейчас он обдумывает новую информацию, пытается связать события между собой, понять убийцу. Я расслабилась в его объятиях и наслаждалась простой радостью от того, что меня обнимают, стараясь не думать о том, что, сообщи я чуть раньше о том, что Хайке левша, судьба Эйприл Ларсен могла сложиться совсем по-другому. Вместо этого я взяла кисточку и замазала толстым слоем все свои сомнения и угрызения совести.
Мои бедра касаются его бедер, моя щека на его груди, мои руки на его спине, мой живот…
Упс.
Малдер.
Я поняла голову и встретилась с напарником взглядом. Едва различимая ироничная улыбка играла у него на губах.
— Благородство — такое субъективное понятие, Скалли…
Уткнувшись ему в плечо, я рассмеялась.
— Ты уверен, что не мысли об амазонках тебя завели? Такие роскошные, полуобнаженные женщины-воины на конях…
Его руки соскользнули с моей спины на бедра, прижимая к себе еще ближе.
— О да, я уверен.
Я выдохнула и снова подняла голову, на этот раз посмотрев на напарника совершенно серьезно.
— За себя могу сказать, что здорово перебрала минувшей ночью. А ты? Был сильно пьян?
— Недостаточно сильно.
— Понятно. — Я пробежала руками по его груди. Просто не могу поверить… — Как же это произошло? — спросила я почти шепотом.
— По милости “Абсолюта”.
— Я не о том.
— Просто произошло и все, Скалли. Пусть будет так.
— Ты теперь цитируешь “Битлз”, Малдер?
— Могу процитировать Элвиса, если хочешь.
— Что именно? “Поспешишь — людей насмешишь”? (5)
Хотя мы-то уж точно не спешим, подумала я. Даже самая ярая святоша из всех моих учительниц-монашек вряд ли поставит меня в один ряд с блудницей вавилонской за один поцелуй в четыре года.
— Поменьше разговоров, Скалли.
Я приподнялась на цыпочках и, нежно поцеловав Малдера, прошептала:
— Ладно.
Как раз в тот момент, когда я уже собиралась отстраниться, его пальцы зарылись в мои волосы, удерживая на месте, а еще через мгновение его язык жадно ласкал мой. Я застонала, страстно отвечая на его поцелуй.
Это безумие. Мы к этому не готовы.
Я к этому не готова.
Поэтому я положила руки ему на грудь и нежно оттолкнула.
Малдер непонимающе посмотрел на меня, моргнул и поднес руку ко рту, словно был не вполне убежден в реальности происходящего.
Ты не ошибся, напарник.
Все еще тяжело дыша, я пригладила руками рубашку и пиджак.
— Позвони Уикэму. Вернусь через несколько минут.
— Хочешь переодеться во что-нибудь поудобнее?
Я увидела расцветающую на его губах наглую ухмылку и сдержанным голосом ответила:
— Хочу принести бумаги. И поработать.
Он сжал губы и понимающе кивнул. Мы оба знали: что бы ни происходило между нами, работа всегда будет важнее.
Осознав это, я вдруг успокоилась. Раньше мне казалось, что моя жизнь крутится, как аттракцион в парке развлечений — платформа, которая поднимается и вертится, а ты прижимаешься к стенке и пытаешься не упасть, потому что тебя не держит ничего, кроме силы тяжести. Малдер, чьи глаза я всегда могу сразу же безошибочно найти даже в комнате, полной людей, — вот сила, которая не дает мне оказаться в свободном падении.
Я прошла мимо него, не оборачиваясь, пока дверь позади меня не закрылась с щелчком, вошла в свой номер и сложила бумаги в аккуратную стопку. Интересно, сколько еще мы будем ходить вокруг да около, как сейчас?