— Тебе не приходило в голову, Скалли, что, вполне возможно, не стоит искать никаких других причин, кроме нашего собственного желания?
Ее губы, соприкасающиеся с моими, дрогнули в улыбке.
— Эта гипотеза нуждается в проверке. Но что скажет Скиннер?
— С ним случится истерика?
— Ну и пусть.
Я поцеловал ее и провел пальцами по шее и волосам, все еще влажным после душа. Скалли прижалась ко мне и проскользнула рукой под мою рубашку. Прикосновение было таким возбуждающим, что наши шансы вовремя приехать на встречу с Уикэмом резко свелись к нулю.
Ее пальцы оставляли за собой след гусиной кожи. Обняв Скалли за талию, я медленно опустил напарницу на кровать и неохотно прервал поцелуй. Ее рыжие волосы разметались по подушке, дыхание стало частым и прерывистым. Пока я, склонившись, расстегивал ее блузку, Скалли наблюдала за мной, слегка приоткрыв рот, и это меня изумило. Я всегда думал, что она закроет глаза.
Как же мало я знал о ней! Но с другой стороны, стоит ли удивляться? Она моя напарница.
Осталось две пуговицы. Две пуговицы. Я все еще могу встать, выйти из комнаты и продолжать делать вид, что ничего не случилось. Может быть, дело и правда не в Филадельфии? Может быть, дело в том, что у нее почему-то идет носом кровь, и она слишком сильно устает, а сейчас лежит и смотрит, как я раздеваю ее?
Блузка наконец сползла с ее стройного тела. Даже служба профессиональной ответственности (6) вынуждена была бы признать, что у меня имеются смягчающие обстоятельства.
На этот раз ее синяки не шокировали меня. Единственное, что занимало меня в тот момент, — это страстное желание узнать, какова ее кожа на вкус. Я сжал руками лицо Скалли, и она слегка наклонилась, чтобы поцеловать мою ладонь, а затем легонько прикусила зубами мой большой палец. Вся оставшаяся в моем теле кровь устремилась вниз.
Моя рука медленно двигалась по ее шее, груди, гладкой коже живота и вокруг пупка. Когда пальцы проскользнули под пояс узкой юбки, Скалли выгнула спину и снова прикусила мой палец. То, что она выделывала языком, выдавало большой потенциал.
Я наклонился и коснулся губами ее ключицы. Она тихо шептала что-то и гладила меня по волосам, когда я ласкал языком ее грудь, одновременно сжимая пальцами соски. Опустившись ниже, я поцеловал теплую и сладкую на вкус кожу чуть ниже груди, чувствуя мягкое прикосновение сатиновой ткани бюстгальтера к своему лицу.
Скалли снова выгнула спину и вскрикнула, но на этот раз — от боли. Она осторожно приподнялась на локтях, и от этого ее грудь оказалась еще ближе ко мне.
— Скалли?
Она печально улыбнулась.
— Ребра болят… Малдер, думаю, что…
— Ты думаешь слишком много, — сказал я, положив руку ей на грудь и оставив очередной поцелуй на гладкой коже.
— Думаю, что лучше я буду сверху, — сказала она.
Не знаю, кто эта женщина, но она мне положительно нравится.
— Тогда, пожалуйста, продолжай думать во что бы то ни стало.
Скалли засмеялась, когда я поцеловал ее в губы, и, остановив меня, осторожно привстала. Я подвинулся, облокотившись на изголовье кровати. Ее деловая блузка голубого цвета была наполовину расстегнута и не скрывала белья, но на строгой серой юбке по-прежнему не виднелось ни единой морщинки: казалось, что Скалли только что вошла в офис. Только такого выражения лица я никогда не видел у нее на работе.
— Иди сюда, Скалли.
Она обошла кровать, наклонилась для поцелуя и забралась на меня. Юбка задралась, и я обхватил руками ее ноги, с некоторым разочарованием ощутив, что прикоснулся не к голой коже, а к нейлону. Разочарование сменилось восторгом, когда я поднялся чуть выше. Боже ты мой, агент Скалли носит чулки! Без подвязок, конечно, но все равно, черт побери, чулки! Я отодвинул резинку, и она хлопнула ее по бедру.
— Держи себя в руках, Малдер. Они стоят не меньше двадцати баксов за пару.
Куплю тебе новые, если понадобится.
— И вот так ты со мной и обходилась все это время, Скалли? Носила чулки под своими милыми скромными костюмчиками все эти четыре года, а я и не догадывался?
Скалли отклонилась от меня и ухмыльнулась.
— Учитывая, что мне приходится бегом догонять злодеев, думаю, каблуков в семь сантиметров достаточно, чтобы доказать мою преданность работе. Не вижу необходимости еще и упаковываться в смирительную рубашку каждое утро.
— Аплодирую твоему прагматизму, — сказал я, наклонившись вперед и захватив ее нижнюю губу зубами. Как мне удастся пережить хотя бы еще один рабочий день, не подвергнув нас обоих риску увольнения?
Скалли повела плечами, чтобы скинуть блузку, и она наконец упала на кровать. Потянувшись к застежке бюстгальтера, она слегка поерзала на мне.
— Скалли… — застонал я.
Напарница опустила руки и наклонила голову.
— Даже не знаю, Малдер… Кажется, уже поздно. — Она посмотрела на часы. — Думаю, нам пора идти.
Она приподнялась на коленях, но я схватил ее за бедра и посадил обратно.
— Останься здесь, и следующие пять минут станут лучшими в твоей жизни, детка.
Она засмеялась, откинув голову назад. Луч солнца коснулся ее шеи.
— Скалли, — сказал я. — Посмотри на меня.
Она взглянула на меня с серьезным выражением лица и устроилась поудобнее, опершись руками о мой живот. Я провел руками по ее ладоням, по тонким кистям, по изгибам рук, по плечам и спине, чертя бесконечные круги на ее коже ладонями и кончиками пальцев, и она тихо вздыхала, запрокинув голову и водя пальцами по моей груди.
Как бы я хотел отшлифовать руками ее белую кожу до слоя, к которому не прикасался никто до меня, и стереть с ее тела все воспоминания о боли. Так мы начали бы с чистого листа.
Когда я расстегнул и снял ее бюстгальтер, Скалли прикрыла глаза и прошептала мое имя. Я выпрямился, притянул напарницу к себе, пока ее идеальная грудь не оказалась на уровне моих глаз, и, затаив дыхание, прикоснулся пальцами к соскам, а Скалли издала тихий мелодичный звук и впилась ногтями в спинку кровати.
Я обхватил сосок губами, и Скалли с тихим стоном дотронулась до моего лица своими холодными, словно снежинки, пальцами. Привстав на коленях, напарница потянула меня за волосы и впилась в мои губы жадным поцелуем.
— Малдер, — прошептала она. Ее губы были сладкими, но на этот раз — без привкуса алкоголя или страха. Воздух между нами пропитался запахом ее волос, кожи и едва заметным ароматом духов. Скалли внезапно отстранилась одним стремительным движением, но я тут же с облегчением понял, что она всего лишь хотела раздеться. Скалли улыбнулась, потянувшись к ремню моих брюк.
Удивительные глаза цвета лунного камня неотрывно смотрели на меня. Скалли расстегнула молнию, и вскоре мои штаны вместе с нижним бельем присоединились к куче одежды на полу. Она наклонилась, целуя мою шею, и снова оказалась на мне. Я на мгновение закрыл глаза и, почувствовав, как ее колени сжали мои бедра, обхватил напарницу за талию. Скалли выгнулась вперед. Лучи солнца играли на ее теле, а волосы переливались багровыми и золотистыми красками, словно осенние листья. Мне захотелось отпустить какой-нибудь пошлый комплимент, потому что наконец-то, первый раз в жизни, он был бы уместен.
Мы смотрели друг другу в глаза, когда я вошел в нее. Этот момент был первобытным и стихийным: Скалли — огонь и вода, а я одновременно и сгорал, и тонул в ней.
Мне повезло, если хотя бы пять минут стали лучшими в ее жизни…
***
ПОЛИЦЕЙСКИЙ УЧАСТОК БАЛТИМОРА
9:50
Банк кармических воздаяний традиционно обходился со мной сурово и редко расщедривался на кредиты. За проведенное в постели со Скалли утро, несомненно, придется заплатить. Поскольку я уже понял, что этот закон абсолютно нерушим, оставалось только ждать того момента, когда возмездие начнется.