Максим остановился и, повернувшись вполоборота, ждал, когда его слуга заговорит. Он чувствовал, что еще не все сказано, и, судя по беспокойному взгляду Фича, догадывался, что новость будет не из приятных.
— Э-э… мы… э… только что занялись уборкой в замке. Мы выскребли пол в зале и на лестнице, потом некоторое время потратили на обустройство комнаты госпожи…
— Продолжай, — подбодрил его заинтригованный сбивчивой речью слуги Максим, пытаясь понять, куда тот клонит.
— В общем, ваша светлость, мы были так заняты, — Фич опять нервным движением погладил свой живот, — что не успели прибрать вашу комнату.
Максим бросил на него недовольный взгляд, но не рассердился, потому что знал, что ему достаточно чистого тюфяка, чтобы дать отдохнуть натруженным мышцам.
— Это может подождать до завтра. Все, что мне нужно, — это немного поспать.
— Да, ваша светлость… — едва не теряя сознание, пробормотал Фич.
Челюсти маркиза сжались, на скулах заиграли желваки. Совершенно очевидно, что была какая-то более серьезная проблема, о которой слуга не захотел говорить.
— В чем дело, Фич?
— Э-э… ну, понимаете ли, милорд…
— Да говори же! — воскликнул Максим. — В чем дело?
— Крыша! — выдохнул Фич. — Мы еще не починили ее.
— И что же не так с этой крышей? — рявкнул Максим, почти доведенный до бешенства невразумительным бормотанием слуги.
— В ней дыра величиной с большой котел, ваша светлость. Сомневаюсь, что вам будет удобно в ваших покоях. Почему бы вам не отдохнуть здесь, внизу, у камина, где так тепло?
Максим устремил пристальный взгляд своих зеленых глаз на несчастного Фича.
— Сколько времени, по-твоему, займет ремонт крыши и обустройство моей комнаты? — голосом, лишенным доброжелательности, произнес он.
— О, для того чтобы починить ставни и дверь, понадобится всего день. Понимаете, милорд, дверь не закрывается. А на то, чтобы заделать дыру, уйдет день или два, может, три. Если не брать в расчет уборку.
Максим медленно двинулся вниз.
— Я поужинаю возле камина, но до того как я лягу спать, моя комната должна быть приведена в приемлемое состояние, даже если вам придется развесить одеяла, чтобы укрыть кровать от холода и снега. Если же вам это не удастся, вы проведете зиму в стойле, вместе с Эдди. Я ясно выразился?
— Вполне, милорд, — поспешил заверить его Фич. Его мозг уже лихорадочно прикидывал, что им предстоит сделать, нельзя было терять ни минуты. — Я приготовлю вам ужин и сразу же займусь делом.
— Не беспокойся. Ужином я займусь сам. У вас очень мало времени.
— Да, милорд, — согласился с ним Фич.
Спенс уже метался по залу, подхватывая на ходу ведро и метлу. У него не было ни малейшего желания коротать зимние ночи в обществе Эдди. За конюшней была небольшая клетушка с очагом и дымовой трубой, но Спенс сомневался, что его светлость намеревался поселить их именно в этом помещении, если они не выполнят своей работы. Он не очень хорошо представлял, какие зимы в этой холодной северной стране, но уже всем сердцем полюбил тепло ярко горевших в камине поленьев и мягкий тюфяк, набитый свежей соломой.
Глава 9
Илис откинула меховое одеяло, и ее лицо и плечи сразу же обдало холодом, наполнявшим комнату. Это свежее прикосновение окончательно разбудило ее, прогнав последние остатки сна. От ледяного воздуха она покрылась гусиной кожей, ее дыхание превращалось в клубы белого пара. Холод защекотал ноздри, и ей захотелось чихнуть. Хотя она и прижала палец к носу, это не помогло. Она сделала несколько неглубоких вдохов и, сев в кровати, расчихалась с такой силой, что, когда приступ прошел, ее глаза покраснели, а из носа потекло.
— Будь проклят этот негодяй!
Расстроившись, Илис опять свернулась калачиком, и ей стало интересно, как их великая светлость провела ночь в своей разрушенной спальне на верхнем этаже. Прошлым вечером до нее донеслись его шаги, когда он поднимался по лестнице, но она до сих пор не слышала, чтобы он спускался. То, что ему придется страдать от холода больше, чем ей, вполне справедливо, так как именно его глупость являлась причиной ее мучений и унижений. Он заслужил того, чтобы стать добычей сердитого утреннего мороза, укусы которого весьма ощутимы. Илис подумала, что, даже если бы крыша внезапно обрушилась ему на голову и погребла его, избитого и раненого, под горой балок и досок, ее жажда мести вряд ли была бы полностью удовлетворена.
Подтянув меховое одеяло к самому подбородку, Илис наслаждалась уютом и теплом. Грязная жижа, оставшаяся после вчерашнего снега с дождем, к утру замерзла. Окна затянуло белым узором, через который просвечивало солнце, однако его лучи совсем не грели. Поэтому Илис решила выбраться из своего гнездышка и подкинуть дров в камин, где еще тлели угли. Но она всеми силами оттягивала это страшное испытание, надеясь, что придут слуги и разожгут огонь. Илис никогда не отличалась излишней взыскательностью в том, что касалось ее потребностей, — во всяком случае, она так считала, — но это было до того, как она оказалась в этой стране с холодным климатом. Теперь же девушка поняла, что слуги обеспечивают комфорт как в мелочах, так и в том, что считалось более существенным. Оживить пламя в камине, приготовить вкусные блюда, натаскать воды для ванны — это она всегда воспринимала как должное. Сейчас же, когда она была лишена всех этих услуг, Илис особо остро ощутила их недостаток. Вот еще одна причина для того, чтобы сопротивляться, и она приложит все усилия, чтобы на Максима Сеймура обрушился целый поток жалоб на отсутствие всякой помощи, хотя «на вполне способна сама позаботиться о себе.
Она выскажет ему еще немало претензий. И не последней среди них будет ее недовольство тем, что она чувствует себя и выглядит как дикарка, никогда не бывавшая в цивилизованном мире. Это шерстяное платье мало подходит даже для обычной женщины, не говоря уже о благородной даме.
— И все потому, что этот сумасшедший, ослепленный любовью мерзавец решил похитить «свет своей любви»! — Ее глаза превратились в щелки. — Он заплатит за это, и очень дорогой ценой. И еще за то, что со мной так плохо обращались! — поведала она о своих переживаниях пустой комнате. — Редборнам стоило бы поучиться у этого негодяя! По совершенной случайности он превзошел моих кузенов в мастерстве пытки, несмотря на их столь тщательно разработанную стратегию. И поэтому ему придется выдержать страшные муки, когда настанет час мщения.
Прижав изящный пальчик к носу, чтобы остановить еще один приступ чиханья, Илис села и спустила ноги с кровати. Когда приступ прошел, она провела рукой по предплечью и почувствовала, что кожа покрылась пупырышками. Накинув на плечи сохранивший ее тепло мех, она задумалась о том затруднительном положении, в каком оказалась. Прошлым вечером она разделась и по глупости оставила свою одежду на стуле возле камина, теперь уже остывшего. Сейчас же ей предстояло преодолеть довольно большое расстояние, чтобы добраться до платья.
Илис осторожно опустила ногу, но, едва коснувшись холодного пола, тут же отдернула ее. Ей пришлось собрать все свое мужество. В конце концов эта пытка будет недолгой. Стиснув зубы, она храбро скинула мех и выскользнула из уютного кокона. Схватив на бегу одежду, она мгновенно запрыгнула обратно в кровать и спряталась под одеялами, где спустя несколько минут согрелась. Потом принялась одеваться. Ледяное нижнее белье обожгло обнаженную кожу. Подобно сказочной птице, поднявшейся из гнезда, Илис встала на колени и подставила лицо солнцу. Расчесав пальцами спутавшиеся волосы и расправив длинные блестящие локоны, она попыталась собрать их в некое подобие прически — вряд ли можно было сделать нечто большее без щетки и гребешка. Что касалось ухода за волосами, ей придется подождать до тех пор, пока у нее будет горячая вода и возможность спокойно передвигаться по комнате. Ей совсем не улыбалось мыть голову в холодной воде, к тому же в спальне был такой мороз, что вода, которую вечером принес Фич, наверняка уже превратилась в лед.