— Толкай!
Мы медленно подкатили машину под висящий двигатель. Григорич готов уже был опустить двигатель, но для этого нужно было его соответствующим образом направить. За это взялись плотник и Петрович. Под крики зрителей «Майна!» и «Вира!» направляли двигатель около получаса, причем Григорич принципиально продолжал держать трубу-зебру одной рукой, а другой отгонять Федора, снова порывавшегося ему помочь.
Вскоре двигатель сел на место. Нашу радость не могло омрачить даже помятое левое крыло. Мелочь! Главное, что мы скоро сможем убраться отсюда. Петрович был тоже очень доволен.
— Я говорил, я говорил, что все будет в порядке! — возбужденно повторял он, обращаясь то к нам с Сережей, то к Григоричу, то ко всем сразу...
На этот раз у нас потребовали двадцать долларов. Угощение состояло из водки и какого-то мяса. Пригласили к «столу» и баяниста. Играл он преимущественно по «заказам» Григорича или Петровича, а пожелания остальных исполнял только за деньги. Если же «заказов» не было, по собственной инициативе, «для души», как он говорил, замечательно исполнял старинные украинские мелодии...
Когда есть водка, мясо и музыка, чего не хватает? Правильно, девушек! Вот и Петрович предложил нам с Сережей познакомиться с местными девушками, но мы отказались...
К вечеру, когда все было выпито и съедено, гости бокса № 5 понемногу разбрелись.
Утром следующего дня нас с Сережей разбудили громкие голоса и музыка. К «Волге», под звуки баяна, подходила процессия человек в двадцать мужчин и женщин. Впереди шагал баянист, а рядом с ним — его жена, широкая в плечах и нижнем бюсте дама ростом под метр девяносто и с размером ноги не меньше сорок третьего. На голове у нее был венок с разноцветными лентами, а в руках — блюдо с пирогом... Кто-то из пришедших подпевал баянисту, кто-то пытался на ходу танцевать, а кто-то — оторвать кусок от пирога...
Выйдя из машины, мы обнаружили, что ночью у нас украли задние фонари. Но мы не расстроились. Сейчас главное — закрепить двигатель, соединить его с коробкой передач, подключить к нему бензопровод, электропитание и т. д. За эту работу приня-лись Василий и Федор. Во все время работы они, не переставая, спорили, в каком порядке затягивать крепежные болты, какой шланг к какому штуцеру подсоединять, куда подкладывать шайбы... Каждый старался, с помощью цензурных и нецензурных выражений, доказать другому, что тот ничего не умеет и, более того, ничего не понимает. Наконец Григорич не выдержал и, заглушая баян, поющих и спорящих, высказался в том смысле, что оба они ничего не умеют и не понимают, а потому должны заткнуться. Неожиданно для всех, за Василия и Федора вступился плотник, заявивший, что это Григорич ничего не умеет и не понимает, только знает глотку драть. Закончить свою тираду он не успел, так как тут же получил удар в челюсть, упал, затем вскочил и бросился наутек. «Еще раз увижу — убью!», кричал ему вслед Григорич...
Обстановку разрядил Петрович. Он взял у нас очередные десять долларов, на которые Коля-снабженец купил у бабы Дуси водку и закуску. Снова пили, закусывали и молчали, только Григорич все время вздыхал и хрипел, что плотнику пришел конец, что уж теперь-то он с ним за все посчитается, скрутит его в бараний рог и забьет ему в голову большой гвоздь. Последнее утверждение Григорич сопровождал мощнейшими ударами кулака правой руки о ладонь левой...
Постепенно страсти улеглись, и все разошлись...
Утром следующего дня мы обнаружили, что исчезли гаечные ключи...
На этот раз «народ» собирался неорганизованно. Сначала пришел слесарь Василий с товарищами. Немного покрутившись, они исчезли. Потом пришел Коля-снабженец, спросил, где Василий, и отправился его искать. Затем пришли и ушли жена баяниста и ее сестра, — иссиня бледное и закутанное в белый плащ до пят плоскогрудое существо без двух верхних передних зубов. Выглядела она лет на сорок — сорок пять, хотя, как сказал баянист, ей только-только исполнилось двадцать четыре. Этой сестре, как мне по секрету сообщил все тот же баянист, я очень понравился.
Еще он добавил, что я, если захочу, могу на ней жениться. Тогда мы с ним породнимся, и он будет играть по моим «заказам» бесплатно, так же, как играет для Григорича и Петровича... Ничему уже не удивляясь, я тогда ответил, что предложение, конечно, очень заманчивое, и что его непременно стоит обсудить подробнее, но, разумеется, после того, как «Волга» будет приведена в порядок, и у меня появится свободное время...
А потом пришел Петрович и принес пропавшие ключи. Как он объяснил, мы их «не там оставили», и человеку, который их «нашел», нужно дать десять долларов. Обрадованный тем, что ключи нашлись, я отдал деньги, после чего мы с Сережей опять остались у машины вдвоем...