— Господа, я хочу поблагодарить вас за столь весомый и летающий подарок, который вы так элегантно запустили в нас.
Я взял бутылку шампанского за горлышко и поднял ее над большим блюдом с винегретом.
— Дабы не оставаться в долгу, я решил вам вернуть ваш подарок в более приземленной форме, потому что у нас в Одессе говорят: шампанское, как и ракета, два раза летать не может. В доказательство этого, я утверждаю, что это шампанское больше никуда не улетит.
После этих слов я со всего маха «воткнул» бутылку в блюдо с винегретом, сопровождая это действие трехэтажным матом. К моему удивлению, удар был такой силы, что бутылка с грохотом разлетелась на куски, а у меня в руках осталось только одно горлышко. Винегретно-шампанская ударная волна накрыла всех сидящих ковбоев, кроме их бритоголового «босса». В ресторане воцарилась такая тишина, что был слышен полет назойливой мухи. Не прошло и десяти секунд, как «босс» ковбоев, видимо, пришел в себя и хотел привстать чтобы что-то ответить. Я подошел к нему, взял стоящий возле него бокал с красным вином и, приподняв его, вылил вино на гладковыбритую голову. После этого я демонстративно и с гордостью вынул осколок «подарочного» шампанского из ребра ладони и бросил его в пустой бокал. Придя в себя, я осмотрелся вокруг. Все посетители завороженно смотрели на меня. Я чувствовал себя на сцене огромного зала в роли дирижера большого симфонического оркестра, который только что сыграл коду, резко сняв последнюю ноту. Быстро присев за свой столик, я обмотал руку салфеткой. От принятого спиртного я не чувствовал никакой боли. Толпа все еще была в оцепенении. Я привстал и, как гордый белогвардейский офицер времен гражданской войны, крикнул музыкантам: «Господа, музыку!» Музыканты тут же заиграли что-то веселое. За нашим столиком продолжали молчать. Я бросил взгляд на столик напротив. Ковбои сидели как замороженные. Только лысина их «босса» была покрыта каплями красного вина. Я не был наивным человеком и был абсолютно уверен, что скорее всего банкет так просто не закончится. Ровно через секунду после моих размышлений в зале раздался душераздирающий крик какой-то пьяной женщины, сидящей недалеко от бритоголового «боса».
— Убили!!! Убили!!!
Толпа только и ждала такого призыва. Ковбои двинулись на меня всей толпой. Я принял оборону. Первое, что я всегда знал, в таких случаях, где неравные силы, нужно всегда задействовать толпу. Как писал вождь мирового пролетариата В. И. Ленин: «Недостаточно культурности и организованности трудящихся масс…» Для этого хорошо выпившие и организованные народные массы должны получить клич, а дальше все будет просто, можно и революцию сварганить. Одни вступятся за меня, другие против… и это будет уже не столь важно. Главное — скучать никому не придется и вечер для всех не пройдет даром. Я встал и бросил в ковбоев стулом, потом блюдом, а дальше — все закрутилось... Через одну минуту между собой уже дрались все посетители ресторана, подбадриваемые музыкальным ритмом. Тут уместно применить цитату И. В. Сталина: «Жить стало лучше, жить стало веселей». У меня зверски начала болеть рука, обмотанная ресторанной салфеткой, которая напоминала белую боксерскую перчатку. Кто-то ударил меня, кого-то — я. Глуховатый Алик кричал Надежде Гавриловне, что он ничего не слышит и ничего не понимает. Какой-то жлоб стягивал бабочку с работника горкома, пытаясь засунуть ее прямо ему в рот. Тот кричал, что он из горкома, но жлоба это только раззадоривало. Лорина, как кот в сапогах, с вилкой и ножом в руках, сражалась с людоедом-верзилой из мультфильма, и вопила: «Не подходи, убью!» Мои друзья с юга Украины быстро разбежались и я их больше никогда и нигде не встречал. Жена горкомовца визжала как ненормальная, хотя ее никто не трогал. Надежда Горилловна, размахивая хвостом какой-то большой жареной рыбы, периодически попадала кому-то по щекам, кому-то по голове. В конце концов ее успокоил какой-то длинный, худой официант, надев на голову ей ведро со льдом из-под шампанского. Борьба за «Зимний дворец» была в разгаре. Тут в ресторан вбежали «большевики-чекисты» и бунт был остановлен. Милиция прибыла в полном составе, человек десять. Толпа успокоилась, тихо рассаживаясь по своим местам, под спокойную мелодию из кинофильма «Шербурские зонтики». На полу ресторана валялись остатки пищи, битые бутылки, рваные скатерти и поломанные стулья. После общения с официантами сотрудники «НКВД» вывели меня в гардероб. Туда же привели бритоголового «босса» и двух его ковбоев. Невысокого роста, с лицом, похожим на мяч, с узкими глазами, младший лейтенант абаканской милиции попытался разобраться в ситуации. Он снял фуражку, протер ее салфеткой и надел ее на макушку, так что его голова показалась еще круглее. Румянец на его щеках и весь его вид напоминал мне китайского синьора-помидора или, как бы сейчас сказали — доброго и веселого смайлика. Он начал задавать какие-то вопросы и я подумал, что с его интеллектом он не сможет даже визуально определить, славянин я или бурят и даже какой у меня пол. Подошла Надежда Гавриловна. Она бойко вмешалась в ход «дознания». В волосах у нее оставались кусочки подтаявшего льда. На ее розовом бальном платье был оторван рукав. Платье было усеяно масляными пятнами, остатками различных салатов, а белый вышитый цветок был «обрамлен» остатками жаренной в томате рыбы. Она что-то пыталась объяснять «синьору-помидору», но тот был сильно перегружен стереоэффектом в ушах, слушая всех сразу. Алик тоже стал пытаться что-то ему объяснять. Как ни странно «синьор-помидор» стал с ним спорить, но Алик твердил только одно: «Они кинули шампанское!» Младший лейтенант переспрашивал его еще раз десять, какое шампанское и кто его кинул. Но у Алика в драке сломался слуховой аппарат и он, ничего не слыша, повторял все время: «Шампанское! Шампанское!» Гавриловна пыталась объяснить блюстителю порядка, что Алик глуховат, но «великий сыщик» крикнул на Алика, что он не только глуховат, но еще и слеповат, потому что он не официант и шампанского он ему не даст. Вовремя подошел горкомовец и стал бойко что-то объяснять. Он был немного помят, без красивой зеленой бабочки и с синяком под глазом. В итоге вступил в разборки немолодой сержант, которого все называли Кузьмич. Кузьмичу было лет за сорок, у него были большие усы и пышная шевелюра. Внешне он напоминал запорожского казака или сына Буденного. Как по мне, он больше был похож на Сидора Лютого из кинофильма «Неуловимые мстители». Он живо опросил поникших ковбоев, «несчастную» официантку и отвел меня в сторону.