— Извини, — только и смог вымолвить я, пытаясь скрыть слёзы, которые подступили плотном комком к горлу. Неужели, я даже не смогу сказать ей о том, как сильно её люблю.
— Это я должна извиниться за резкость, но, есть вещи, которые людям о таких как я знать нельзя, и, дело не в том, что я хочу тебя оттолкнуть, — её щеки порозовели и стало заметно смущение, — просто, такого рода знание может представлять опасность для того, кто им владеет. Да и, на самом деле, я боюсь, что рано или поздно ты узнаешь некоторые подробности обо мне, которые тебя сильно разочаруют, к сожалению, озвучить их сама я не могу, у нас тоже есть свои правила, которым мы обязаны подчиняться.
— Это значит, что я больше не смогу тебя увидеть?
— А вот этого я не говорила, волчонок, — она снова сменила серьезное выражение лица на улыбку.
Мне стало легче. Я взял её за руку и крепко сплёл наши пальцы. Она не стала убирать руку и это мгновенно согрело мне душу.
— То есть, мы ещё встретимся? — я воодушевился.
— Да, но только когда я приду сама. Найти меня первым ты не сможешь, по крайней мере пока.
— Я понял, этого мне вполне достаточно, однако, можно я задам ещё один вопрос?
— Конечно, спрашивай, что хочешь.
— Я хочу знать, что это была за книга в твоих руках, и почему ты сказала, что уже видела меня взрослым? Это как-то связано с тем, что ты делаешь?
— У всех событий есть своё время, место и срок. Я владею этой информацией, книга же является проводником и лишь показывает мне нужную, хотя я могу видеть её и без книги, но твой случай уникальный, — её глаза снова стали грустными.
— И в чём отличие?
— Скажем так, не вся информация о тебе соответствует реальности, а некоторая меняется прямо в моменте, поэтому я за тобой присматриваю.
— А наши встречи, ты тоже их видишь?
— Да, я вижу их, — когда она произносила эти слова, её лицо выглядело очень грустными, ей явно было больно, поэтому я не решился расспрашивать дальше.
— Знаешь, я хотел тебе кое-что сказать, когда вновь встречу… — я запнулся, не зная как продолжить, внезапно, стало страшно, но я собрался с духом, резко вздохнул и выпалил, — я влюблен в тебя! Будешь ли ты моей девушкой?
Мне было стыдно поднять на неё глаза, но я всё же взглянул. Её лицо было полностью красным, как помидорка, она пыталась прикрыть его рукой, чтобы скрыть смущение.
— Сколько времени живу, но такое мне говорят впервые…
— Тебе неприятно?
— Нет, вовсе нет, конечно, мне приятно, хотя я и догадывалась, что нравлюсь тебе, но не думала, что настолько и что ты попросишь меня быть твоей парой, просто, к сожалению, не уверена, что это вообще возможно.
— Почему? Из-за того, что мы из разных миров?
— Отчасти, но есть и более существенная причина, о которой я не могу сама тебе рассказать. Боюсь, если ты когда-нибудь узнаешь, кто я на самом деле, то больше не захочешь быть рядом и разочаруешься во мне.
— Тогда позволь мне поклясться, — я всё ещё крепко держал её руку, — я клянусь, что никогда не разочаруюсь в тебе и не брошу, кем бы ты не была. Могу поклясться даже перед лицом смерти, если надо!
Девушка, внезапно подавилась чаем, и закашлялась, ей потребовалось время, что успокоиться.
— Я-то думала, что ты волчонок, а тут у нас настоящий коварный волк, оказывается, — она усмехнулась, — я принимаю твою клятву, только смотри не пожалей о ней потом, и ответить на твоё признание я готова, — она снова смутилась, — вот только прямо сейчас есть слишком много препятствий, поэтому, я хочу подождать до тех пор, пока ты не узнаешь о моей настоящей сущности, и, если даже тогда ты захочешь быть вместе со мной, я найду способ.
— Я буду ждать тебя столько, сколько потребуется! Вот только можно ещё одну просьбу?
— Какую? — девушка с опаской взглянула на меня.
— Ты сможешь вернуться через два года, когда мне исполнится двадцать?
— Да, смогу, но почему именно в это время?
— У меня будет церемония совершеннолетия, я хотел бы, чтобы ты стала моей партнёршей на ней.
— Хорошо, я приду, но прошу, помни о своей клятве и исполни её, что бы ни случилось, иначе мне будет очень больно.
Девушка встала из-аза стола, подошла ко мне, потрепала по волосам рукой, как делала ранее в детстве, и, поцеловала в лоб, а после резко развернувшись, отправилась к двери. Она распахнула её одной рукой, обернулась и весело помахала, а после исчезла в лучах закатного солнца, оставив после себя только сияющий след. Хотя я успел заметить, как ярко пылали её щёки. Пусть наша встреча прошла не совсем так, как я рассчитывал, да и признание получилось вовсе не романтичным, но я был безмерно счастлив, мне удалось сказать ей то, что я хотел и даже получить ответ, пусть пока неоднозначный, но всё же дарующий надежду на возможное светлое будущее. В тот момент мне сильнее всего на свете захотелось показать всему миру девушку, которую я люблю. И только спустя два года, на том самом званом вечере я понял, насколько все мои мечты были детскими и наивными.