Полоза нашли в «доте». Там же лежало и их оружие. Тим передал приказы старшины. Егерь лишь безразлично махнул рукой, забирайте, потом наклонился и вытащил вещмешок, который молча сунул в руки Гаева.
— Это вещи Терека?
— Да. Забирай, и смотри, чтобы ничего не пропало.
— Понял. — Обернувшись к сержанту, добавил. — Серега, бери пушки и пошли.
Стволы распределили следующим образом: «Фабарм» вернулся к Мишке, «Соболь» с оптикой снова оказался в руках Иры, «МР-133К» Тим оставил, как и обещал, Климову. В нагрузку отдал ему и вторую мелкашку. Вручать «браткам» огнестрел ему и в голову не приходило. Софья осталась при самостреле — если смогла стрелять, то и нести сможет. Арсению достались сразу два ружья, Тимов «ИЖак» и собственная горизонталка. Людей стало реально меньше, а вещей не убавилось за исключением расстрелянного боезапаса. К тому же раненый — Виктор, не мог самостоятельно передвигаться, поэтому пришлось срочно сооружать носилки и угрозой оружия впрягать в них обоих «быков». Гаев усмехнулся пришедшему на ум каламбуру: «раз быки, то пусть и тащат».
Сам Тим оказался перед дилеммой — полный рюкзак собственных вещей и рюкзак Терека, тащить оба не имело никакого смысла, но впихнуть все в один не получалось при всем желании. Хорошо хоть от ружья временно избавился. Пришлось всем заняться ревизией грузов. Делалось это в бешеном ритме, так как время поджимало. Мелькнула мысль выкинуть лодки, но подошедший старшина на корню зарубил идею.
— Лодки не бросать. Выходим через пять минут! За опоздавших спрос с тебя.
Тела погибших землян уложили в отрытые за ночь ячейки, засыпав землей и камнями, хоронить толком, времени не было. Он заметил, что егеря завернули тело Терека в плащ-палатку и загрузили его на двух бойцов, «Значит, собираются нести, возможно, где-то недалеко есть место, куда его хотят донести? Если так, то хорошо, долгих маршей по лесам нам точно не выдержать».
Уже перед самым уходом Тим с каким-то болезненным интересом осмотрел поле боя, отыскивая глазами убитых им врагов. Убитых было раскидано по поляне и лесу в избытке. Взгляд наткнулся на тело лично зарезанного Гаем ножом в спину воина, но там, где падали застреленные им, тел не оказалось. Тиму хотелось думать, что он их только ранил.
Отряд двигался по сумрачному лесу, усталые ноги сами выискивали дорогу, руки по очереди сжимали цевье помповика, гордо несущая окровавленную повязку голова пухла от разных мыслишек. Адреналиновый шторм давно отпустил, обессилив организм надолго, и лишь размеренное движение по лесу вернуло Дорохинским мышцам тонус. Поначалу они выли и кричали на все лады, напоминая о перегрузках, что пришлось им вытерпеть вчера, но затем тело разогрелось, недовольные вопли перешли в глухие несмолкающие стоны. Вдобавок рана над правым ухом опухла и дергала нервы в такт частому сердцебиению. Рану замотал на ходу сам — взял у Ирины остатки своей футболки, отрезал ножом воротник, из куска рукава свернул импровизированный тампон. Плеснул на него водки, неумело с последующим кашлем отхлебнул из горла сам. Морщась, приложил тампон к ране и прижал его растянутым от подбородка до макушки эластичным кольцом ворота. На какое-то время самопомощь отвлекла.
Мишка не считал себя паникером, в заядлых оптимистах также не числил. События последних дней в голове худо-бедно уложились, а вот ужасы последних часов совсем никак и нигде. Погибли Маша и Всеволод. Пусть совсем незнакомые люди, но все равно нелепая и окончательная гибель пугала до дрожи. Что и говорить — сам едва разминулся со смертью. Вражье копье пропороло жилет сбоку, в то же момент несостоявшийся убийца навалился сверху визжа и воняя, но затем сверху оказался Мишка с лопаткой… А ведь убил человека! Чего уж там, забил как животное. Один зверь убил другого, обезумев от страха, от того злобно, яростно, жестоко загрыз. Стыдно? Да хрен его знает. Не я его, так он меня. А потом кого из девчонок. А так Ира с Софьей остались живы, топают бодренько, красавы, че-то щебечут о своем, о женском. Может, Софья успокаивает подругу, а может, трофеем хвастает. Шум шагов и звон в ушах от усталости и вездесущих насекомых заглушал негромкую речь спутников.
Софья шла ровно, словно и не было за спиной рюкзака, а в руках арбалета. И ведь не растерялась же. Засадила двоим точно, Мишка сам видел, как после болты она вырезала трофейным засапожником, о чем и сказал Тиму. Зрелище это сил ему не прибавило. И ведь боролась девочка с собой, это обалделый Мишка явственно понял по лицу, но ведь резала, пусть и дохлых…