Выбравшись, он стал обходить танк по кругу, пытаясь найти то, ради чего он, собственно, сюда и забрался. Но ничего подходящего, увы, не было. Гаечные ключи на большой размер, два агрегата на козлах, опознанные Данилом как двигатели, траки, даже небольшой кран на колесиках. Не было только гаек. Сгодились бы и патроны к пулемету, но не было даже и их. В отчаянии Данил полез на танк, чтобы заглянуть в башню и тут на крышке моторного отделения обнаружил то, что искал. На расстеленной тряпочке рядком лежали два десятка гаек, достаточно крупных, но вполне подходящих. Видимо, отсюда что-то снимали, а на место поставить не успели. А гайки остались. Обрадованный, Данил сгреб их вместе с тряпкой. В карман они целиком не влезали, но все это были мелочи.
Осторожно спрыгнув с брони, Данил пошел к выходу, одновременно следя, чтобы гайки не рассыпались. На пороге он оглянулся и, неожиданно для себя, поклонился танку. Почему-то это показалось ему необходимым и правильным.
Снаружи ничего не изменилось и Данил поспешил к оставленной им куче. Солнце уже ощутимо жарило и надо было торопиться. Покидав хабар в сумку, он примостил сверху бутылку с водой и банку. Гайки он рассовал по карманам, предварительно привязав к ним пяток ленточек. Посмотрел вокруг, проверяя, не забыл ли чего, и, кинув прощальный взгляд на полуоткрытый капонир с танком, двинулся к краю площади.
Вообще-то ему надо было идти за капониры, строго между ними, но, вспомнив классическое произведение, он решил не рисковать. Тем более, что от края площадки шла укатанная дорога, причем примерно в нужном направлении. Кинув гайку, Данил двинулся по ней, насвистывая что-то из классики. Достаточно быстро он добрался до развилки и остановился в раздумьях. Ни одна из дорог не вела в нужном направлении, но правая, судя по всему, вела обратно к карьеру. Поэтому он двинулся по левой, пусть она и уводила его в сторону. Хотя он сомневался, что тут есть хоть одна дорога, ведущая прямо к цели. И подтверждение этого не заставило себя ждать. Сначала он услышал легкое… он даже не смог определить звук – то ли жужжание, то ли пощелкивание, то ли потрескивание. Слышалось оно впереди и на слух Данила, двигалось, пересекая дорогу как раз перед ним. Он мгновенно остановился и стал вглядываться вперед, одновременно прислушиваясь, не подскажет ли что-нибудь дремавший доселе ритм. Но ритм молчал, зато впереди ему удалось разглядеть нечто вроде смазанной полосы, тянущейся перед ним метрах в двадцати. Полоса эта на глазах густела, превращаясь в некоторое подобие странного тумана, пересекающего ему путь и, более того, заворачивающего ему за спину. Оглянувшись, он стал осторожно отступать обратно к развилке, одновременно прикидывая, не получится ли срезать прямо по полю. Теоретически это могло пройти, но примерный маршрут проходил слушком близко к этому туману. Получалось слишком рискованно, да и неизвестно было, на сколько этот туман тянется. Разумней было вернуться.
Однако вернуться получилось только к развилке. Пока Данил прикидывал шансы, полоса тумана уже почти отрезала его от капониров, все еще видимых вдали. Справа тоже ничего положительного не наблюдалось. Стена тумана стояла перед ним неким полукругом, отрезая путь вперед. Края этой полосы как будто упирались во что-то, невидимое глазу, но, по-видимому, вполне осязаемое. Временами по этой стене пробегали какие-то волны, кое-где туман сгущался, кое-где, наоборот, редел, иногда Данилу казалось, что он видит какие-то сполохи. А может и не казалось. Единственным положительным моментом быто то, что стена не двигалась, как будто преградить путь Данилу было ее главной и единственной целью. Мысленно плюнув, Данил развернулся и пошел направо, хотя это и сулило гораздо более длинный путь. Судя по всему, он не ошибся, и дорога действительно возвращала его к карьеру, пусть и несколько в стороне. Скорее всего, это и была та дорога, которую он видел с давешнего холма. Был шанс обойти скопление «шариков», через которое он пробирался вчера. Но этим надеждам сбыться было не суждено. Буквально через несколько шагов он почувствовал знакомое притяжение, сначала справа, потом и слева. Один из «шариков», судя по всему, расположился прямо на дороге. Лезть под них Данилу не хотелось и он, вернувшись назад, к развилке, уселся на землю и вытащил бутылку с водой. Сделав небольшой глоток, он убрал бутылку назад и, пристроив сумку рядом, настроился на долгое ожидание. Пробиваться сквозь «шарики» было нерационально, поскольку дорога вела обратно, а туман, по идее, должен был рассосаться со временем. Он же не висел здесь постоянно, а откуда-то появился. Значит, должен был и уйти. Надо было только дождаться.