Выходя из подъезда, он чуть не столкнулся с девушкой, небольшого роста, светленькой, с сумкой в руке. Галантно посторонившись, Данил пропустил ее, отметив, что она ему почему-то знакома. Или кажется знакомой. Он даже обернулся, но девушка уже поднималась по лестнице и лица ее Данил уже не увидел. Выйдя из подъезда, Данил сел на скамейку и задумался. Ждать Сашку смысла не имело, а значит, надо было ехать на вокзал и там ждать подходящий поезд, если не до Москвы, то хотя бы до Минска. Денег в принципе хватало, если не на плацкарт, то на общий точно. Самолет Данил посмотрел еще в аэропорту – рейс с пересадкой был только завтра вечером.
Пока Данил сидел, рядом хлопнула дверь и из подъезда кто-то вышел. Вздрогнув от неожиданности, Данил поднял глаза, но это был какой-то мужчина, видимо живущий тут же, с большой собакой на поводке. Пес ткнулся носом в Данила, и не проявив интереса, потянул хозяина в сторону. Данил облегченно перевел дух и поднялся. Дверь хлопнула снова и вышла давешняя девушка. Данил внимательно проводил ее глазами, вновь отмечая похожесть. И неожиданно вспомнил, где он мог ее видеть. Сделав несколько торопливых шагов, он поравнялся с девушкой и, взял ее под руку, спросил:
– Девушка, простите, Вас не Аленой зовут?
Девушка от неожиданности отпрянула в сторону, одновременно вырывая руку. Посмотрела на Данила и через паузу произнесла:
– Да, Аленой. А Вы кто? Что Вам нужно?
Данил замялся. Если он угадал правильно и это Сашкина девушка, тогда она должна была хотя бы знать о нем. А если он ошибся?
– Меня Данил зовут. Я друг Саши. Королькевича. Мы, это…
Договорить он не успел. Девушка развернулась к нему и лихорадочно затараторила:
– Где он? Что с ним? Когда вы вернулись? Вы же вместе ушли, да? Я только что заходила – дома никого. Я уже обзвонилась! Он же здесь, правда? Он сейчас придет?
Глаза ее при этом были полны надеждой. И слезами.
Данилу хотелось провалиться сквозь землю. Он уже почти жалел, что окликнул ее. Судя по всему, Сашка не вернулся. И, видимо, не вернется. Но выбора не было.
– Понимаете – произнес он, тщательно подбирая слова – мы там потерялись. Точнее, это я потерялся. Сашка меня на разведку послал, а я в ловушку попался. И куда-то перенесся. Я один выходил, я думал он уже вышел давно.Он же там недалеко был. Я уверен был, что он уже дома давно. Вот, зашел вещи забрать…
Девушка отвела от него взгляд, села на край невысокого забора и заплакала. Данил топтался рядом, совершенно не представляя себе, что делать и как ее успокаивать. Все слова тут были бесполезны. Поэтому он просто стоял и ждал, пока утихнут рыдания. Периодически он оглядывался по сторонам, внутренне опасаясь, что какой-нибудь сердобольный местный житель подойдет и начнет выяснять причины девичьих слез. Местные разборки ему сейчас были абсолютно не нужны. Уловив момент, когда рыдания стали стихать, он присел рядом с ней на корточки, и, робко погладив по голове, сказал:
– Подождите Вы рыдать. Может, застрял там где-то. Может, он за мной пошел. Я вон только сегодня утром вышел. Скоро и он появился.
Сказал – и поразился. Неужели это правда было только сегодня утром? Ему казалось, что это было давным-давно.
Девушка, утирая с лица остатки слез, благодарно взглянула на него и поднялась.
– Спасибо. Да, наверно, Вы правы. Надо подождать.
– Все будет хорошо – с фальшивой убежденностью произнес он – завтра будет дома. А мобильник просто сел, наверное. Нас же неделю не было.
– Да-да, конечно. Наверняка сел.
– Ну вот – Вы мне тогда наберите, когда он появится. Мой тоже сел, но я до Москвы доеду и заряжу. Или смску пришлите.
О том, что его телефон остался в камере хранения, он предпочел промолчать.
– Обязательно, только номер скажите.
– Да он у Сашки есть. Хотя запишите на всякий случай…
Он продиктовал ей номер, дождался, пока она уберет ручку и бумажку в сумочку и спросил:
– Подскажите, как до вокзала добраться. А то я город плохо знаю. Сюда еле добрался, думал вещи забрать. Ну ничего, потом Сашка вышлет.
– Вещи я могу отдать, у меня ключи есть. Я цветы заехала полить, думала, он вернулся уже. Пойдемте.