И направилась к подъезду. Данил шел следом, не зная, то ли радоваться, то ли огорчаться.
Дома у Сашки ничего не изменилось. Единственное, было убрано, или Данилу это просто показалось. Рюкзак его все так же мирно стоял на подобии верстака, рядом с разобранным компьютером. Взяв его в руки, он мельком убедился, что все на месте и закинул его за плечо. Алена входить не стала, а просто стояла у двери и ждала, пока он возьмет вещи.
Выйдя из подъезда, они двинулись вдоль дома, направляясь к дороге. Проходя мимо последнего подъезда, Данил краем глаза увидел въезжавший во двор черный джип. И мгновенно насторожился. Если Сашка до сих пор не появился, то его все еще могли искать. Оксана могла еще не успеть передать собранный хабар, и, соответственно, угроза над Сашкой еще висела. Он решительно взял Алену под руку и, увлекая ее к ближайшему подъезду, решительно сказал:
– Обнимите меня. Быстро. Потом объясню – и, развернувшись к ней лицом, положил ей руки на плечи. К его удивлению, она не стала задавать никаких вопросов, а, обняв его за талию, прижалась к нему. Наклонившись к ней, он, поглаживая ее по волосам, прошептал:
– Сейчас, джип проедет.
– Да, я поняла.
Джип, однако, проехав мимо них, не остановился у Сашкиного подъезда, а поехал дальше, в конец двора. Где и припарковался. Продолжая стоять в обнимку, Данил не выпускал его из виду. Из джипа вылезла полная дама средних лет, вынула из салона сумки и, квакнув сигнализацией, пошла к подъезду. Данил отпустил Алену, чувствуя, как его отпускает напряжение.
– Уф-ф, пронесло. Я уж думал, бандиты.
– Да, я тоже – сказала Алена, устраняя невидимые Данилу огрехи в прическе – они как-то к нам приезжали. Удовольствия общаться с ними – ниже среднего.
– Это точно. Идем?
– Идем.
Дальнейший их путь ничего неожиданного не принес. Дождавшись нужного автобуса, они сели в него, Алена вышла через пару остановок, а Данил поехал дальше, мысленно благодаря судьбу за такой удачный поворот. Добравшись до вокзала, он без помех купил билет, причем в купе и через час уже растянулся на верхней полке и медленно проваливался в сон. Все кончилось. Он ехал домой.
Эпилог
Сентябрь в Москве выдался на редкость противным. Неожиданно зарядили дожди, что вкупе с сильным ветром и довольно низкой для сентября температурой заставляли больше думать о скором приходе зимы, чем о бабьем лете. Данил мысленно радовался тому, что не приходится в такую погоду мотаться по клиентам, выслушивая иной раз совершеннейшую чушь, а можно сидеть в офисе с чашкой кофе и лениво бороздить просторы интернета. Летняя эпопея вспоминалась уже как нечто далекое и, честно сказать, малореальное. Да и долго рассуждать ему на эту тему, в общем, времени не было. Вернувшись, он стоически снес разнос шефа за опоздание, и с головой нырнул в работу, поскольку за время его отсутствия контора получила крупный заказ и все буквально стояли на ушах. Какое-то время ему вообще было не до воспоминаний и переживаний– работа съедала все свободное время, включая выходные. А когда свободное время наконец появилось – острота переживаний уже прошла, оставив только легкую грусть по Сашке. Смска так и не пришла, что, впрочем, ни о чем не говорило. Алена просто могла забыть, потерять бумажку и прочее. За Сашкой такое водилось – пообещать позвонить и пропасть. Соверен благополучно лежал дома, в коллекции других монет. Никто ему не звонил, никто не преследовал, никто не предлагал никаких авантюр. Да и никакой особой удачи Данил тоже не ощущал. Как и особых неприятностей. Словом, жизнь вошла в привычную колею.
Звонок раздался вечером, когда он, ежась под холодным дождем, шел к метро. Звонила мама.
– Ты сегодня у нас появишься?
– Не знаю, мам. Скорее всего, нет. А что такое?
– Да тут тебе извещение пришло. Посылка какая-то. Или бандероль, я не поняла. Мне не отдадут, надо тебе самому.
– Ладно, заеду.
«Вот еще новости – думал он, трясясь в вагоне метро– бандероли какие-то. Отродясь посылок не получал». Дома мама вручила ему желтоватую бумажку с его фамилией и домашним адресом. Пожав плечами, он сунул ее в карман, и сел ужинать. Проболтав с мамой и выпив с пришедшим с работы отцом (мама не употребляла алкоголь принципиально), он никуда не поехал, а завалился спать в своей старой комнате.
На почте, отстояв небольшую очередь, он получил на руки картонную коробку с приклеенной бумажкой. На бумажке значился номер какой-то в/ч и город. Тот самый, где он был летом. Прислонившись к стене, он подождал, пока уймётся бешено стучавшее сердце, и вскрыл коробку. В ней, проложенные кусками бумаги, лежали его телефон и плеер. И Сашкина барсетка. Телефон и плеер были те самые, которые он оставил на проходной. Телефон ему в принципе был не нужен, поскольку он давно купил новый, а плеер стоил слишком мало, чтобы о нем всерьез сожалеть. Однако сам факт послания удивил. Заглянув в коробку, он обнаружил на дне сложенный вчетверо листок бумаги.