– Я уже заждался – сказал Данил, после некоторой паузы аккуратно поставив ее на землю.
– Марго еле отпустила. Там ужас сколько работы. Завтра показуха, вот народ и отрывается. Пойдем, она ненадолго отпустила.
– И часто у вас так?
– Показуха? Примерно раз в месяц. Но мы ее по очереди принимаем. В прошлый раз в «Онли» была. А сегодня у нас.
– Классно. А мы завтра уходим.
– В Зону? С Кромвелем?
– Да.
– Значит, ты сегодня не придешь.
– Почему?
– Да никто из сталкеров перед рейсом по девкам не ходит. Это все знают.
– А вот я возьму и приду.
– А я тебя не пущу. Если ты, правда, завтра в Зону идешь, то тебе нельзя. Погибнешь. Или калекой вернешься.
– Да я знаю. Просто я решил подшутить.
– Дурацкие у тебя шутки. Пойдем лучше танцевать.
– Пойдем. Прости, я не хотел обидеть.
– Уже простила. Но больше так не шути.
– Не буду.
Дальнейшее потонуло в вихре танца. Данил, вопреки обещанию, данному Марго протанцевал с Ольей не менее десяти танцев, специально дождавшись медленного вальса. Плыла медленная музыка, Олья доверчиво прижималась к нему, подчиняясь его движениям и все было прекрасно. Заканчивая тур, он наткнулся на осуждающий взгляд Марго. Сделав поворот, он почувствовал, как вздрогнула Олья – видимо, тоже увидела Марго. Закончив танец, он отвел Олью к проходу на кухню, мимо покачавшей укоризненно головой Марго. Олья, поднявшись на цыпочки, чмокнула его в щеку, и, проведя рукой по щеке, прошептала «Удачи тебе. И без потерь». И скрылась на кухне.
– Просила же – с досадой бросила Марго, походя мимо Данила.
– Я это…
– Ладно, не оправдывайся. Пиво свое у Вадика возьми, он его со стойки убрал.
– Спасибо. Золотая вы женщина.
Марго засмеялась.
– Иди уж… танцор – и скрылась вслед за Ольей.
Получив у бармена свою недопитую кружку, Данил, на ходу отхлебнув глоток, стал потихоньку пробираться к Сашке. Уже явственно темнело, народ вовсю зажигал лампы. Оркестр затих, музыканты отдыхали, отложив инструменты в сторону. Сбоку от сцены стоял Анджей с бокалом чего-то, подозрительно напоминающем коньяк, и размахивая им, что-то доказывал рядом стоящему Панкеру. Тот, уже явственно покачиваясь, слушал, местами перебивая, местами соглашаясь. Видно было, что и Анджей уже тоже хорошо навеселе. «Как же он играть-то будет» – подумал Данил, вспомнив собственный печальный опыт.
Сашка уже сидел один, девицы рядом с ним не было. Пива, впрочем,тоже.
– Ну как, оторвался?
– Оторвался. Ну что, пошли?
– Подожди. Сейчас будет самое интересное.
– Это что?
– Помнишь, я тебе говорил про песню, в честь которой поселок назвали? Про прииск?
– Помню. И что?
– А то, что Анджей набрался. Значит, будет ее петь. Он ее только в таком состоянии поет, и все это знают. А надирается он нечасто. Так что тебе повезло – гимн поселка услышишь, хоть и неофициальный. Не всем так везет, некоторые вообще никогда не слышат.
– Тогда подождем. Долго ждать-то?
– Не-а. Он уже практически в кондициях.
И действительно, Анджей, оторвавшись от Панкера, залез на сцену, взял в руки гитару и, повернувшись к остальным членам оркестра, что-то им сказал. Они торопливо разобрали инструменты, а Анджей подошел к краю сцены и взял несколько аккордов. Зал неожиданно затих. Потом от одного из столика раздался голос.
– Прииск. Давай прииск!
Зал на несколько секунд замер, а потом уже сразу от нескольких столиков одновременно подхватили:
– При-иск! При-иск!При-иск!
Анджей, выждав гроссмейстерскую паузу и, слегка покачиваясь, поднял руку. Зал мгновенно затих, только фоном прозвучал женский голос, договаривающий незаконченную фразу. Но вот затих и он и Анджей, после короткой вступительной мелодии саксофона, взял первые аккорды и запел:
На прииске фортуны всегда полно народу,
Но далеко не каждый отыщет самородок.
Так мой свою породу, старательный старатель,
Лови свою удачу, о золотоискатель!
На прииске фортуны всегда полно народу,
И медленно, но верно ползут шурфы в породу.
И медленно, но верно скрипят судьбы колеса,