– Ты чего такой? Нашел что-нибудь?
Данил отрицательно покачал головой, не в силах вымолвить ничего членораздельного и молча протянул Сашке конец веревки. Тот недоуменно повертел ее в руках и поднял глаза на Данила.
– Что это?
– Ловушка. Там. Чуть не попался. Хорошо, что ты про ветер сказал.
– Какой ветер? Патока там, что ли?
– Не, там что-то другое. Патоку я хорошо запомнил. Там такой хороший ветерок, приятный. Я бы и не подумал, просто вспомнил, что ты про ветер говорил. Ну и кинул гайку. А она вот…
– Пойдем, посмотрим на твой ветер. Показывай.
Пройдя к тому месту, где он впервые почувствовал ветер, Данил остановился. Ветерок уже наличествовал, правда, легкий-легкий. Данил, памятуя о пропавшей гайке, дальше идти не решился, и просто молча указал Сашке в сторону ловушки. Тот сделал шаг вперед, прислушался к чему-то и полез в карман за гайкой. Потом передумал, присел на корточки и выковыряв приличный кусок земли, запустил им в строну ловушки. Кусок полетел несколько метров и как будто рассыпался в воздухе, приняв сначала, как показалось Данилу, совершенно неимоверную форму.
Сашка, посерьезнев лицом, обернулся к Данилу и сказал:
– Посмотри там какую-нибудь палку или прут. Любой.
Сам он сделал еще шаг вперед и раскинул руки в сторону, как будто пытаясь обнять что-то большое и невидимое. Данил, вспомнив, что он видел какой-то кусок арматурины во время поисков, сделал несколько шагов назад и едва не полетел на землю, наступив на какой-то камень. Резкая боль в лодыжке заставила его произнести несколько непечатных выражений. Сашка оторвался от своего занятия, обернулся и вопросительно посмотрел на Данила.
– Ногу подвернул. Ерунда, сейчас пройдет.
– Говорил же тебе – смотри под ноги. Палку нашел?
– Да, вот она.
Данил поднял металлический пруток, больше всего похожий на электрод для сварки. Скорее всего, это он и был. Подойдя к Сашке, он протянул ему пруток и спросил:
– Ну, что там?
– Боюсь, что ничего хорошего. Сейчас точно узнаем.
С этими словами он кинул пруток как пику с сторону ловушки. Данил, смотревший за ним во все глаза, успел увидеть, как пруток некая невидимая сила стала изгибать неведомой спиралью, потом раздернула на несколько замысловатых частей, снова изогнула и сплющила во что-то невообразимо мелкое. Причем заняло все это не более одной-двух секунд. Однако Данил видел это совершенно отчетливо, как будто смотрел замедленную съемку.
Тряхнув головой, словно отгоняя наваждение, Данил уставился на Сашку. Тот, с усилием выдохнув, помотал головой, как будто отгоняя наваждение. Данил с изумлением увидел, что у него дрожали руки.
– Тварь! Откуда она здесь!?
– Что это было – спросил Данил, пораженной Сашкиной реакцией.
– Смерть это была. Во всей красе. Как ты не попался, ума не приложу! Еще бы пару шагов – и все, хана.
– Говорю же, про ветер вспомнил. А все-таки, что это?
– Мельница это. Та самая, чертова. Ты ее еще мясорубкой называл.
– Ты ж говорил, что их здесь нету. Что есть одна, но далеко.
– Говорил. И что с того? Зона, понимать надо. Тут все по двадцать раз меняется. То «прыгалка», теперь «мельница». Никогда такого не было, чтобы сразу такое. Чувствую, нахлебаемся мы с тобой. Ладно, пошли отсюда.
И развернувшись, стал отходить назад, к блиндажу. Данил последовал за ним, на этот раз смотря под ноги, чтобы снова не попасть впросак, как это уже дважды было. Увидев лежащий на земле камень странной формы, Данил, подавшись детскому желанию, от души пнул по нему концом кроссовки, вложив в удар все эмоции от сегодняшних потрясений. Однако камень, вопреки ожиданиям, не отлетел далеко, как этого можно было предположить, а просто откатился всего на пару метров. Заинтересовавшись, Данил наклонился и взял его в руки. Камень был странной формы, почти что кубик, со скошенной верхней гранью и отверстием в ней. Пожалуй, это был вовсе не камень. Чем-то он напомнил Данил давешнюю пирамидку. Не его ли они искали, облазив на карачках окрестности. Это следовало немедленно проверить и Данил, тронув Сашку за плечо, дождался, пока он повернулся и поднес ладонь с камнем к нему.