На вкус это была обычная тушенка, которую он неоднократно ел в походах. Подчистив банку, он встал, дошел до колонки и запил мясо водой. Потом, тщательно затоптав костер, занес оставшиеся банки в караулку и разлегся на кровати, чувствуя, как его от сытости и усталости клонит в сон. Вообще, если забыть, что вокруг Зона, то можно было считать, что жизнь хороша. С этой мыслью он и заснул.
Глава 23
Проснулся Данил разом, от непонятного звука. Рывком поднялся и очумело помотал головой, пытаясь одновременно разлепить глаза и сообразить, где он и что случилось. Вроде бы нигде ничего не тряслось, никаких посторонних звуков слышно не было. Постепенно продрав глаза, он осторожно огляделся вокруг. Караулка стояла на месте, солнце вовсю светило, напоминая, что уже не раннее утро. Подойдя к окну, он выглянул наружу. Но и там царило полное благолепие, даже и не скажешь, что там полное опасностей место. Пожав плечами, он отодвинулся от окна и двинулся было к двери, как непонятный звук раздался снова. Данил на мгновение замер, потом глянул в направлении звука… и облегченно выдохнул. Папки, которые он давеча использовал вместо подушки, теперь лежали на полу. По крайней мере, две, а третья каким-то чудом держалась на самом краю.
«Блин, тут заикой станешь» – подумал он, собирая папки в кучку и перекладывая её на стол – «никаких нервов не хватит»
Окончательно стряхнув сонную одурь, Данил вышел из караулки, вкусно, с хрустом потянулся и, проведя рукой по лицу, направился к колонке.
Наскоро умывшись, он вернулся к караулке, и, надрав еще бумаги, запалил из остатков досок костер, достал припасенную банку консервов и принялся открывать, стараясь не порезаться. Сухие дрова занялись быстро, и он, не дожидаясь углей, просто пристроил открытую банку на доски, следя, чтобы она не опрокинулась. Дождавшись, пока тушенка нагреется, от аккуратно оттащил банку в сторону и усевшись на землю рядом с остатками костра – поскольку еще было не по-летнему прохладно – принялся есть, запивая водой. Покончив с банкой, он по привычке кинул ее в остатки костра и, подумав, направился к капониру, где он вчера оставил коробку. Порывшись в ней, он вытащил оттуда еще одну банку, а коробку, хозяйственно прикрыв, оттащил обратно, внутрь капонира, ежась при этом от холода. Поставив коробу, он огляделся в поисках еще чего-нибудь полезного, но ничего не обнаружил. Брать с собой крупы было глупо – готовить не в чем, а консервы у него уже были. Пожав плечами, он вышел из капонира и прикрыл за собой дверь, просунув в петли кусок металлической проволоки, примеченный им внутри. Он сам не мог себе объяснить, зачем он это сделал. Просто это казалось правильным. «Может, еще кому пригодится» – думал он, шагая к караулке – «а так целее будет». Хотя у него зрело смутное подозрение, что капонир так и простоит много лет с дверью, закрытой на проволочку. Замок-то был нетронут, а значит, тут практически никто не бывал.