– И к ней я тоже опоздала.
Прежде чем уехать в Кембридж, Алекс снова и снова повторяла адрес, который и так навсегда врезался в ее память. Ей хотелось встретиться с Мэри Брент только с одной целью – задать несколько вопросов, связанных с ее рождением. Но дверь в небольшом домике открыла женщина, которая понятия не имела, кто такая Мэри Брент. Они с мужем купили его два года назад у церкви. Женщина дала Алекс номер телефона и адрес поверенного, который оформлял покупку, и тот сообщил, что Мэри Брент умерла от болезни Паркинсона, завещав все свое имущество церкви. Больше он ничего не знал. Узнав о кончине Мэри Брент, Алекс прекратила дальнейшие поиски. А поскольку теперь не осталось в живых и священника, который служил посредником между нею и «бабушкой», Алекс поняла, что на ее вопросы ответа получить ей не суждено.
Как Алекс и ожидала, ее брат оказался капризным пациентом. Она постаралась так организовать свои посещения, чтобы они выпадали на время отсутствия Евы, и требовала от Криса, чтобы эти часы они использовали с максимальной пользой. Сначала она проверила уровень его знаний – и ужаснулась. Сведения по математике не выходили за рамки арифметики. А ведь он собирался заниматься машинами, разбираться в графиках и схемах, сложнейших уравнениях. Читал он только журнал «Популярная механика» и биографии свих кумиров вроде Жака Стюарта и Стрилинга Мосса. Знал назубок все новшества, касающиеся любой марки машин, все о коленчатых валах и переключателях скоростей.
– Ничто другое у него не вызывает интереса, – разводя руками, говорила она Максу, – все его мысли связаны только с моторами и скоростями. Он мечтает стать гонщиком.
– Маловероятно, что он сможет исполнить свою мечту в жизни.
Через некоторое время Алекс узнала от Криса, что на виллу собирается приехать Картер Уитни.
– Это будет очень забавно, – проговорил Крис, и глаза его сверкнули.
– Тебе нравится бывать с ним?
– Нет, мне больше нравится «не бывать с ним». Но просто, когда он здесь, они с матерью постоянно враждуют. Он страшно упрямый, думаю, поэтому они и поддерживают свои отношения. Ты же знаешь, как это бывает – они постоянно бьются за звание «Я самый главный». Но если только он в самом деле невзначай окажется наверху – его тотчас выставят вон. На всем белом свете есть только одна-единственная звезда – это Ева Черни. Ну, ты сама увидишь и позабавишься.
Картер – с голливудским загаром – примчался на автомобиле, который мало чем отличался от президентского. Он был невысок и не отличался особенной мужественностью. Но от него исходил какой-то животный магнетизм, завораживающий окружающих. Голос у него был хрипловатый, и по произношению чувствовалось, что он не получил должного образования.
– Его настоящее имя – Йоссель Мойшевич, – улыбнувшись, проговорил Крис, – он родился в Бронксе. Наверное, после всех высокородных джентльменов, с которыми она имела дело, ей захотелось попробовать чего-нибудь эдакого простонародного. Но все ее увлечения развиваются совершенно одинаково – она будто пытается зачерпнуть отражение луны в озере. Сначала – полный восторг, воодушевление и счастье… И вдруг – словно камень под колеса – все начинает идти наперекосяк. Она взрывается, а потом начинает искать себе оправдание: «Это не моя вина. Я все делала правильно. И что получила в награду? И это после того, как я отдала ему столько внимания и любви…» – и так далее и тому подобное. – В голосе Кристофера не было осуждения, он просто рассказывал то, что было на самом деле. – А Картер – богач. Его фильмы приносят массу денег. Он не из тех, кто будет слепо следовать за ней, выполнять все ее прихоти и беспрекословно слушаться. Если она императрица, то и он тоже не мальчик на побегушках. И жалит он больнее, чем может показаться. Ты и глазом моргнуть нее успеешь, как они страшно рассорятся. Далее последует страстное примирение – в постели он, говорят, бесподобен. Но надолго их не хватит. Мамины мужчины вообще не задерживаются здесь.
Заметив взгляд сестры, Крис удивился:
– Похоже, тебя шокировал мой рассказ. Почему? Ведь ты прожила здесь восемь лет…
– Да. Но я была вдали от всего. Мне не доводилось ни видеть, ни слышать о том, о чем ты рассказываешь. Впрочем, нет. Одного ее мужчину я помню.
– Когда это было?
– После того как твой отец погиб.
– Расскажи. Я тогда был слишком маленьким и ничего не помню. Правда, мне кажется, что отца я все-таки запомнил: высокий, светловолосый и всегда улыбающийся. Ему нравилось подкидывать меня в воздух… Я терпеть этого не мог.
– Она была просто вне себя от горя. Не знаю, как она пережила его смерть.