Лида. Если я действительно только усложняю тебе…
Человек в мантии мрачно наблюдает за ними. Петр глядит на него, на Лиду. Потом обнимает ее и тихо говорит, приблизив губы к ее волосам и обращаясь к Человеку в мантии.
Петр. Зачем она мучит себя? Мы ведь решили, значит так и будет… Разве я мог бы… Или она не верит мне?
Лида. Верю!
Петр. Вечером я позвоню Лиде… А с Тошеком поговорю сейчас же! (Нежно целует ее и уходит).
Проекция: снова канцелярия факультета. Петрус нервно прохаживается, зажигая сигарету. Говорит один Тошек, сосредоточенно чертя что-то в блокноте.
Тошек. Я знаю, так бывает… может случиться… но ты, конечно, сам видишь, что данный случай сложнее обычного. Ваши дела — это ваши дела. Не думай, что это для меня развлечение, но я должен беречь людей, на образование которых тратило средства государство. Слушай, давай не будем терять времени и дергать нервы… Конечно, если это такая любовь, как ты говоришь, тогда надо кончить разговор. (Нарисовал восклицательный знак). А если…
Нарисовал вопросительный знак. Петр не выдерживает, останавливается, спрашивает.
Петр. Если что?
Тошек (зачеркивает все и далеко отодвигает блокнот). Если нет — тогда Матисова действительно не имеет права… ставить под угрозу чужую семью, вставать поперек дороги… потому что развод заставил бы пересмотреть перспективы твоей дальнейшей работы и…
Петр. Послушай, товарищ! При чем тут Матисова? Что она, соблазнила меня, что ли? Не сердись, но мало того, что ты несправедлив к ней, ты еще оскорбляешь и меня. Я отвечаю за все в той же мере, что и Лида, а Лида не виновата так же, как и я.
Тошек. Тебе виднее. Твоя жена уже знает?
Петр. Нет, но не беспокойся, пожалуйста, никогда в жизни я не делал подлостей и понимаю свои обязанности. Как раз сегодня я собирался ей…
Входит Майка Грабетова, она останавливается у порога, обращается к Тошеку.
Майка. Пардон, я зайду позднее… (Но ее жжет любопытство, она снова оборачивается). Товарищ Петрус, завтра партбюро, от нас уже требуют характеристику… это насчет Китая…
Петр. Вот как…
Майка. Прошу вас, только для ясности: вы ведь хотели ехать с женой?
Петр (растерянно). Да… она как врач… сначала решила… (Потом в нем пробуждается упрямство. Заявляет, глядя на обоих). Сегодня вечером я позвоню ей.
Тошек (настойчиво). Подожди еще хоть день-два, может, как-нибудь… (Но Петрус уходит).
12
Проекция гаснет: на авансцену выходят озабоченный Тошек и решительная Майка.
Тошек. Как об стену горох. Повторяет одно и то же.
Майка. Что он, совсем рехнулся?
Тошек. Кажется, они в самом деле влюбились.
Майка. Боже мой, но он обязан с ней порвать!
Человек в мантии. Хм-хм…
Майка. Что вы сказали?
Человек в мантии. Если считать бесспорным ваше утверждение, будто вы ее подруга, не могу не удивляться тому, насколько своеобразно вы понимаете это слово.
Майка. Попали пальцем в небо! Я искренний и давнишний ее друг, но… во-первых, не собираюсь из-за этого отказываться от своих моральных принципов, а во-вторых, хочу только пользы для…
Человек в мантии. Для кого?
Майка. Как — для кого?
Человек в мантии. Для нее или для него?
Майка. Ах вот оно что! Считаю для себя унизительным доказывать, что у меня нет никаких побочных целей.
Человек в мантии. Помнится, я ничего подобного вам и не приписывал. Мне не настолько ясны ваши мотивы, чтобы я заранее мог сомневаться в их благородстве.
Майка. У меня только один мотив, и вполне убедительный. Петрус — человек высокой квалификации, умеет сразу завоевать доверие, симпатию. Он может быть исключительно полезным для нашего общего дела, вернее, мог бы быть. А теперь? Нет, я не сухарь, это знает прежде всего Лида, таким прозвищем бросаются люди, у которых не хватает аргументов. Я утверждаю и буду утверждать, хотя бы мне пришлось выступать против самого дорогого мне человека, что никто не имеет права губить судьбу другого ради мимолетной вспышки, ради иллюзии, ради мечты.
Человек в мантии. В вашей интересной философии есть один изъян. А если это не мимолетная вспышка?