— Подожди меня, я иду, — бросил он, раздеваясь.
Ванна была большой, и им всегда нравилось принимать ее вдвоем. Он привычным образом устроился перед ней так, чтобы она могла промассировать ему затылок.
— Боже, как хорошо! — воскликнул он. — Я решительно имею лучшую из гейш!
— А я лучшего из мужей.
— А ты знаешь, что тебе сделает через пару минут этот твой муж?
Она приняла наигранно-простодушный вид.
— Абсолютно не представляю!
Он повернулся и принялся нежно целовать ее в шею.
— Встань, — потребовала она.
Он встал во весь свой рост, весь в струйках воды; капельки стекали у него по коже и падали в мыльную пену, продолжавшую шипеть. Черил взяла в руки губку и принялась намыливать ему ноги долгими чувственными движениями. Он позволил заниматься собой, словно ребенком, а она обожала так вот заботиться об этом мужчине, таком сильном и прекрасном.
Она поднялась на цыпочки, чтобы намочить ему голову. Брюс по-прежнему не двигался. Она подумала про себя, что если бы он был котом, то она услышала бы, как он мурлычет.
Неожиданно он повернулся, взял ее запястья и поцеловал.
— Это правда, — спросил он тихим голосом, — что этот господин Фицджеральд тебе не понравился?
— О нет! — вскрикнула она, высвобождаясь. — Не хватает, чтобы и здесь он нам надоедал!
Она в бешенстве выскочила из ванной и закуталась в свой махровый халат.
— Послушай, котик мой, мне все же необходимо знать твое мнение!
Она немного смягчилась.
— Я знаю, но не сегодня, умоляю тебя. Надо, чтобы я над этим подумала.
Бедный Брюс! Мог ли он подозревать…
Черил проснулась в прекрасном настроении. Она потягивалась в постели, солнышко сверкало, и нежный аромат кофе начинал щекотать ей ноздри: Брюс частенько готовил завтрак, когда у него было на то время.
Половина восьмого. Дети вошли друг за другом, неся поднос своей мамочке. Им тоже приходила в голову идея побаловать ее. Саманта расположила свежесобранные маргаритки и лютики вокруг тарелочки с тостами, Бобби торжественно держал стакан апельсинового сока, который подал ей прямо в руки.
— Пей, — произнес он вместо приветствия.
Она сама столько раз будила своих детишек этим традиционным стаканом, что он был горд повторить этот обычай с точностью до наоборот. Смеясь, молодая женщина подчинилась, в то время как Брюс наливал ей черный кофе.
— Хорошо выспалась? — спросил он.
— Превосходно, а ты?
— Ты же знаешь, что я всегда сплю как младенец.
— А как спят младенцы? — спросила Нэнси своим тоненьким голоском.
— Закрыв глаза, — объяснил Бобби с ученым видом.
Вся семья расхохоталась, и Брюс, смеясь, взъерошил ему волосы.
— Ты прав, человечек мой. Младенцы всегда закрывают глаза, когда спят.
— Взрослые тоже, — продолжал Бобби, немного задетый. — Но когда ты говоришь, что кто-то спит стоя, то тогда не обязательно закрывают глаза.
На этот раз Черил захлопала в ладоши при таком безупречном рассуждении, и ребенок принял важный вид, совершенно довольный произведенным эффектом.
— Вперед, утята! — воскликнул Брюс. — Теперь быстренько собирайтесь, а не то пропустите свой автобус.
Он поцеловал их в лоб по очереди, включая Черил, которая неожиданно вспомнила об их вчерашнем вечере. Она нахмурилась.
— В котором часу ты вернешься сегодня вечером?
— Как обычно, а что?
— Просто так. Желаю тебе хорошо развлечься.
Он застыл, несколько удивленный.
— Киска моя, в чем дело, что-то не так? Я нахожу, что в последнее время ты не совсем в форме.
— Успокойся, все хорошо.
— А я считаю, что ты слишком переутомляешься.
— Как это?
— Ты не боишься, что магазинчик вдобавок к твоей занятости по дому…
Она взорвалась.
— Ну уж нет! Не хватало, чтобы и ты еще в это вмешивался!
— Еще и я? Что ты хочешь этим сказать?
Она прикусила себе язык.
— Ничего. В конце концов, вы все одинаковые! Для вас женщина должна довольствоваться тем, что сидит дома, чтобы стирать пыль с мебели и стряпать на кухне!
— Ну что ты такое говоришь? Я никогда не требовал ничего подобного! Черил, послушай! Ты мне кажешься усталой, и отсюда твое такое состояние!
Он был прав, она признала это тем более охотно, что винила во всем Стефена. Не хватало, чтобы теперь он сеял семена раздора в ее доме!
— Прости меня, — сказала она. — Я действительно несколько взвинчена, но это пройдет.