Она также являлась в спортивном костюме для бега и была согласна заменить получасовой обед пробежкой в парке вместе с Черил. Такие соревнования породили новые отношения между подругами, ставшими неразлучными.
— Здравствуй! — бросила Кэтлин.
Она сняла повязку со лба, предоставив своим огненно-рыжим волосам, которые она стала расчесывать, возможность свободно струиться по плечам.
— Здравствуй, — невнятно произнесла Черил.
— У тебя вид, будто ты не в своей тарелке.
— Нет, это ничего.
— Послушай, может быть, это и «ничего», но мне кажется, что в последнее время ты постоянно о чем-то думаешь.
Она говорила с каким-то неотразимым акцентом, который удесятерял ее шарм.
— По крайней мере у тебя нет никаких неприятностей?
— Нет, это сложнее, неопределеннее…
— Расскажи.
— Дело в том, что я на самом деле не смогу это выразить… У меня чудесный муж, которого я люблю, обожаемые дети, которые не огорчают меня, красивый дом, магазинчик, где я работаю с настоящей подругой. Сколько женщин сказало бы, что это просто мечта! Я знаю, что не имею права жаловаться, но…
— Но?
Черил опустила голову. Теперь, когда она пыталась объяснить вслух состояние своей души, то понимала, что рисковала прослыть невыносимой.
Она пожала плечами.
— Ничего. Говорю тебе, это пройдет. Легкая весенняя депрессия…
Кэтлин кончила переодеваться при полном молчании, и они обе вернулись в салон магазинчика как раз в тот момент, когда в помещение вошла одна постоянная клиентка, покупавшая у них подарки с самого первого дня их работы.
На этот раз она выбрала ожерелье из аквамарина по случаю помолвки своей сестры.
— Жаль, — сказала она, — что вы сами не изготовляете свои украшения, а то бы я попросила вас сделать копии со старинных образцов…
— Мы, возможно, к этому еще придем, — дипломатично пообещала Кэтлин.
Черил протянула госпоже Паркер подарочный набор и, дождавшись, когда закроется входная дверь, повернулась к подруге.
— Неплохая мысль! Я немного изучала эту технику в художественном училище.
— Я тоже, но поначалу понадобились бы крупные вложения денег.
— Я попытаюсь нарисовать несколько эскизов браслетов, чтобы ты высказала свое мнение. Мне очень нравилось мастерить браслеты…
— И ты их продавала в университетском городке.
Черил удивилась.
— Как ты об этом узнала?
— Да ты же сама мне об этом рассказала еще в самом начале нашего знакомства. Не помнишь?
— Нет, — задумчиво ответила молодая женщина. — Я, наверное, пыталась доказать тебе, что разбираюсь в минералах. На самом деле моя учеба была в большей степени ориентирована на скульптуру.
— Ты никогда не подумывала вернуться к этому?
— По-настоящему — нет. Я вышла замуж… ну и вот…
Кэтлин положила ей руку на плечо.
— Не говори мне, что ты сожалеешь.
— Конечно, нет, но когда я представляла себе свое будущее, то все выглядело иначе. Я хотела жить своим искусством, выставляться…
— А кто тебе в этом мешает?
Черил изумилась.
— И как же это ты видишь меня, семейную женщину, проводящей дни и ночи в своей мастерской с глиной в руках или занимающейся чеканкой по меди?
— А почему бы и нет, если тебе этого хочется? Ты не первая такая!
Черил покачала головой.
— Нет, я знаю себя. Если уж я снова погружусь в скульптуру и живопись, то больше ничто не будет существовать для меня. Не думаешь же ты, что я стану прерывать свою работу, чтобы пойти жарить цыпленка?
Кэтлин рассмеялась.
— Наверняка существует какой-нибудь выход…
— Не знаю… Я никогда не говорила об этом с Брюсом. Он настолько уверен, что я и так счастлива. Если бы он знал меня студенткой, то никогда бы не женился на мне!
— А как вы встретились?
— Во время одного путешествия по Европе. — Она улыбнулась. — Это было очень романтично. Мы присутствовали на спектакле в лондонском театре Ковент-Гарден, нас познакомили друзья. Впоследствии он сказал мне, что решил жениться на мне в то же мгновение, как заметил меня… Поскольку это очень организованный человек, то он сделал все необходимое для этого.
— А именно?
— Для начала пригласил на ужин. Затем предложил мне после Англии посетить Венецию. Я приняла приглашение, поскольку попала под его обаяние и… так и осталась.
— Ты никогда не рассказывала ему о твоем призвании художника?