И вправду, оказалось, что Клавдия Ильинична, женщина в возрасте за 50 лет, работающая на скорой вот уже четверть века, стала для нее второй мамой. За месяц они сдружились, Клавдия Ильинична старалась передать молодому врачу все свои знания. Потом, когда Настя стала самостоятельно выезжать на вызовы, все равно продолжала советоваться со своей наставницей, опасаясь сделать ошибку, которая может обернуться смертью пациента.
К Новому году Настя перебралась в бывшую квартиру родителей Анатолия. Как ни уговаривала ее мама еще немного пожить с ними, она просто попросила отпустить ее. Отец тоже поддержал дочь.
— Нечего ей, молодой девушке с нами двумя старыми ворчунами торчать, пора свое гнездо устраивать.
Даже баба Поля, с которой Настя сдружилась за время вынужденного «заключения», поддержала ее желание жить отдельно.
— Никого не слушай, Настя, только так ты станешь самостоятельной и найдешь свой путь. Родители всегда рядом, всегда помогут и поддержат, но ты сама должна стать себе хозяйкой.
С родителями Анатолия Настя продолжала поддерживать отношения, созванивались каждую неделю. Дарья Петровна уже немного отошла от свалившегося на нее горя, даже смогла найти работу в отделе кадров на ТЭЦ, где ранее работал Толя. Илья Константинович окружил свою жену такой заботой, что она снова расцвела. Настя смотрела на них во время видесвязи и радовалась, что они смогли все страшное пережить вместе и остаться верными друг другу.
Шли дни, Настя уже втянулась в работу, старалась загрузить себя работой так, чтобы не оставалось времени на хандру и тяжелые мысли. С удовольствием подменяла своих сотрудников в случае необходимости, часто по работе пересекалась с мамой, которая встречала ее в приемном покое с новым пациентом. Жизнь потихоньку налаживалась.
Первая годовщина гибели Анатолия для Насти прошла тяжело. В этот день у нее выдался выходной, а родители работали. Она не знала, куда себя деть от тоски, которая накатывала на нее волнами. Она промаялась до обеда, потом пошла на работу.
— Ну что, не сидится дома? — спросила понимающе Клавдия Ильинична, которая знала о трагедии Насти.
— Не сидится, — глухо ответила Настя.
— Ну тогда давай со мной в помощь. Сегодня день какой-то суматошный. По всем приметам, до утра мотаться будем без отдыха, да и фельдшера мне сегодня не дали.
И они ездили до самого утра. У Насти даже минутки не было, чтобы вспомнить о чем-то плохом. Везде нужна была их помощь, благодаря им сегодня было спасено три жизни. Когда утром Клавдия Ильинична сдавала смену, просто обняла ее, как родную, поцеловала в висок.
— Спасибо тебе, девочка, ты не представляешь, что мы с тобой сделали. Если бы не ты, мы двоих могли бы потерять, не довезли бы даже до приемного покоя. У тебя легкая рука и золотое сердце. Я рада, что передала тебе свои знания. Только как ты будешь сейчас свою смену работать? Ты же ночь не спала?
— Спасибо Вам, Клавдия Ильинична. Со мной все нормально будет. Я сегодня не смогу заснуть. Так что лучше мне будет на работе.
Настя влилась в коллектив станции быстро и легко. Со временем все стали замечать, что когда выпадает смена Насти, количество вызовов значительно снижается, нет ложных, нет истеричных женщин, которые вызывают бригаду лишь бы померить давление и пожаловаться на головную боль. Если и бывают, то настолько серьезные, что приходится вызывать дополнительную или реанимационную бригады. Даже фельдшеры и водители старались подгадать, чтобы попасть с ней в смену, хотя давно уже сложились постоянные бригады.
Настя находила отдушину в своей работе, которая позволяла не думать о своей трагедии. Отдавая всю себя, она постепенно освобождалась от той боли, которая жила в ее сердце. С каждой спасенной жизнью клубок боли становился все меньше и меньше. Она словно замаливала перед кем-то тот факт, что осталась живой. Она надеялась, что когда-нибудь боль отпустит насовсем, останутся только теплые воспоминания о человеке, который научил ее любить, показал, что такое настоящая безусловная любовь.
Однажды они с Толей заговорили о любви и он сказал, что любит ее просто так, потому что она есть на этом свете.
— Настюха, у меня к тебе безусловная любовь, — сказал он ей с самым серьезным лицом, но она засмеялась.
— Это как — безусловная?
— А это значит, что я люблю тебя просто потому, что ты есть, без всяких условий.
— А есть другая любовь?
— Есть. Вот например, спроси у кого-нибудь любит ли он кого-то и за что и услышишь, что он любит другого за то, что тот красив, умен, богат, имеет дом, машину и так далее, перечень может быть нескончаемым. Это условная любовь. «Я люблю тебя за то, что…». Вычеркни то, что любит человек в другом и что получится? Что и любить не за что, что нет любви? А я тебя люблю просто так, потому что это ты. Даже когда мы станем старыми-престарыми с седыми волосами, морщинистыми лицами, страдающими артритом или чем-нибудь там еще, ходить под себя, я буду все равно любить тебя, — Толя тогда нежно обнял ее и прижал к своей груди. — Я люблю тебя больше жизни.