– Садись, Дженна.
Я сглатываю.
– Прямо так?
Андертон медленно кивает.
– Прямо так.
В одних туфлях на шпильках присаживаюсь на краешек стула в конце стола и скрещиваю ноги.
– Кажется, все прошло хорошо, – произносит мистер Спенсер, медленно подходя ко мне.
– Им понравилась ваша презентация, – бормочу я, когда он садится за стол.
– Им больше понравилась твоя грудь.
Прекрасно. Кажется, это зеленый свет.
– Скорее, это ваш член произвел на них чертовски сильное впечатление, – смело заявляю я, глядя на Андертона. – По крайней мере на меня уж точно, мистер Спенсер.
– Приятно слышать, – его глаза блестят юмором и, наконец, нескрываемым вожделением. Андертон рассматривает мое тело. Я слегка раскрываю бедра, и он принимается лениво поглаживать член.
Я следую его примеру – опускаю руку между ног, раздвигая их шире, чтобы ему было лучше видно.
– Тебе нравится на меня работать, Дженна?
– Честно? – облизываю губы. – Иногда моя работа меня расстраивает, мистер Спенсер.
Он хмурится, придвигая свой стул ближе, пока мы не соприкасаемся коленями, а затем разворачивается так, что одно из моих колен оказывается между его. Он снова придвигается, и скользит рукой по моему бедру под стеклянным столом.
– Что именно тебя расстраивает, Дженна? – Андертон переворачивает руку ладонью вверх и поглаживает пальцами у меня между ног.
– Вы. – провожу рукой по его сильному бедру.
– Я? – удивляется он.
– Вы. Расстраиваете меня каждый день, потому что я хочу, чтобы вы трахали меня на своем столе, когда я приношу вам кофе по утрам.
Задыхаюсь, когда он вводит в меня два пальца.
– Ты меня тоже расстраиваешь, – признается Андертон, присаживаясь на краешек стула, когда я широко раздвигаю ноги.
– Неужели? – протягиваю руку под стол и начинаю медленно дрочить его член. Господи, Андертон ведь нанесет мне серьезную травму этой штукой – он тверже, чем моя гранитная кухонная столешница!
Свободной рукой он сжимает мою грудь, и я на секунду закрываю глаза, потому что вся эта ситуация безумно сексуальна.
– Меня расстраивает, когда ты закалываешь волосы наверх, потому что мне нравится, когда она распущены. Расстраивает, что ты носишь одежду, потому что я хочу видеть тебя всегда обнаженной. – он трогает меня повсюду: ласкает клитор, соски, шею.
Внезапно Андернтон отстраняется, а затем, секунду спустя, поднимает меня со стула и сажает на стеклянный стол. Моя одежда и пустые кофейные чашки делегатов летят на пол одним уверенным взмахом его руки, а затем мистер Спенсер укладывает меня на спину и забирается со мной на стол.
– Боже, Андертон, – выдавливаю я, лежа на спине посреди стола, согнув колени.
– Голодна? – едва не рычит он. – Я нереально голоден.
Приподнимаюсь на локтях, когда он берет темно-красную клубнику с фруктового блюда, надкусывает, а затем размазывает ее по моим губам. Я облизываю сладость, и Андертон он сминает ягоду в руке и растирает ее о мою грудь.
Мы оба тяжело дышим, и я тянусь за блестящей долькой свежего манго.
– Вот, – шепчу я, откусывая кусочек и протягиваю ему, чтобы он тоже попробовал. Андертон впивается в манго зубами, а затем накрывает своей ладонью мою, и я чувствую, как фрукт раздавливается между нашими пальцами. Дыхание сбивается у обоих, когда я провожу по груди Андертона, размазывая соки.
– Черт возьми, да, – он встает надо мной на четвереньки, наклоняет голову и вылизывает мою грудь от липкого клубничного сока. Его действия близки к животным, и меня это дико заводит.
Бросаю взгляд на поднос и тянусь за йогуртом.
– Дай-ка мне, – шепчет Андертон, забирая его у меня и срывая крышку из фольги. Зачерпывает йогурт пальцами и размазывает его у меня между ног, нащупывая при этом клитор. Холодно, но все равно это самое горячее, что когда-либо происходило между моими бедрами.
Андертон ложится рядом со мной.
– Сядь мне на лицо, – требует он, впиваясь зубами в мочку моего уха. – Хочу съесть тебя.
Боже мой, да! Устраиваюсь поудобнее на скользкой поверхности стола, а Андертон ложится передо мной на спину, затем просовывает голову между моих раздвинутых коленей. Обхватывает руками мои бедра, притягивая к себе, и я ощущаю движения его языка. Воистину, я готова расплакаться от восторга! Андертон прижимается ко мне лицом, облизывает и посасывает меня.
Он размазывает холодный йогурт между моими ягодицами, широко раздвигая меня пальцами, чтобы достать везде. Он невероятно страстный любовник, полностью погружен в то, что делает, издает одобрительные звуки, говорит, что я восхитительна на вкус, что он не может дождаться, когда мы трахнемся. Обхватываю ладонями свои щеки – мне кажется, мое лицо горит. У меня кружится голова, я пьяна от этого мужчины! Наклоняюсь вперед и слизываю сок манго, который стек с его груди на член. Когда беру его в рот, то чувствую, как стон Андертона вибрирует у моего клитора.
– Боже, Дженна, да! – он проталкивает палец мне в задний проход, и я вскрикиваю.
– Тебе нравится, – рычит он. Это не вопрос, но я усиливаю свои движения ртом на его члене в качестве награды, и Андертон мгновенно реагирует, увлекая меня за собой на стол. Переворачивает на живот, и я чувствую, как мое тело скользит по месиву из фруктов и йогурта.
Андертон ложится на меня, убирает мои волосы назад и проводит губами по моей шее.
– Хотел бы я посмотреть, как ты выглядишь из-под этого стола, – говорит он. – Сиськи приплюснуты, ноги широко раздвинуты, а клитор прижимается к стеклу, да?
Я качаю головой и шепчу.
– Почти...
Скользкими пальцами он скользит под моим животом и спускается между ног. Играет с моими складочками, а затем прижимает мою задницу своим весом.
– А сейчас?
Я не могу говорить, поэтому хнычу.
– Да. Да... Черт, Андертон, – стону я, и он тоже стонет.
– Это ты представляла, Дженна? – спрашивает он, и я чувствую, как его член скользит между моими ягодицами. – Лежала ночью в постели и думала, каким был бы секс между нами?
Киваю, чуть не ударяясь лбом о стекло, и переживаю, что стол может оказаться недостаточно прочным, чтобы нас удержать.
– Ты дрожишь, – шепчет Андертон, а затем коленями раздвигает мои ноги шире и толкается толстым членом внутрь меня как раз в тот момент, когда я начинаю кончать.
Мне кажется, я кричу, и на этот раз в чистом гребаном экстазе действительно несколько раз ударяюсь лбом о стол. Андертон трахает меня, словно товарный поезд, наваливаясь всей тяжестью, и я кончаю нереально сильно. Не думаю, что когда-нибудь снова захочу секса, если только он не будет связан с содержимым моего холодильника, стеклянным столом и Андертоном Спенсером, который трахается, как гребаная машина.
Он сильный и просто невероятно сексуальный, я поражена его животной страстью. У меня никогда раньше не было такого секса. Теперь я знаю, что люди имеют в виду, когда говорят «сногсшибательно». Чувствую себя так, словно Андертон закоротил мой мозг обратно в режим пещерной женщины. Мечтаю, чтобы он затащил меня за волосы в свое логово и трахал до тех пор, пока я месяц не смогу ходить. По-моему, я произнесла это вслух, потому что он внезапно входит в меня резким толчком и кончает быстро и яростно, прижимаясь к моим бедрам. Завтра буду с синяками от секса, но я никогда не была счастливее.
Андертон нависает надо мной, берет малину и кладет ее мне в рот.
– Ешь, – шепчет он. – Тебе понадобится сахар для энергии.
Он кормит меня малиной и клубникой, одновременно целуя шею.
– Думаю, мы получим этот контракт, – бормочу я и чувствую его улыбку на своей коже.
– Надо предложить им еженедельные встречи для обсуждения разных деталей.
– Главное, всегда заказывать фрукты. – тихо смеюсь я.
Андертон переворачивает меня и смотрит горячим, возбужденным взглядом.
– Точно. Только в следующий раз не забудь про бананы.