Именно эта безусловная любовь младшей сестренки и примирила Ивана с жизнью. Родители, конечно, переживали за него, и Иван это знал. Мать рыдала ночами, отец ходил чернее тучи. А еще Иван точно знал, что родители боятся оставлять его одного. Боятся, что он что-нибудь сделает с собой. Это, само собой, не говорилось открыто, но читалось в приторно веселом голосе мамы, когда она говорила с ним, в наигранно жизнерадостных словах братьев и в пристальном внимании отца.
Только одна Маруся вела себя так, будто ничего с ним не случилось. Девочка, конечно, что-то чувствовала, но сама не понимала, что именно, а потому вопросов не задавала и не говорила с братом приторно-заискивающими интонациями.
Именно мама заметила однажды ночью, что сын не ворочается в постели, а просто мирно спит. И спит он под покрывалом. Иван спал, раскинув, как когда-то в детстве, руки, а рядом с ним, завернутая в его одеяло, как в кокон, спала Маруся. Днем ранее дочка слегла с высокой температурой, и весь день температура у дочки не спадала. Вечером она забылась больным сном и металась полночи по подушке, а под утро уснула. Мама, выдохнув, уснула в кресле у дочери. А утром Маруся нашлась в кровати брата.
– Мам, ты иди на работу, знаю ведь, что у тебя там аврал, как всегда. Я сам с Маруськой побуду! Я справлюсь, мам! – сказал тогда Иван матери.
И мать, решив, что пусть лучше ее осудят за то, что она оставила больную дочь на своего сына – инвалида, ушла в тот день на работу. Ушла, потому что поняла, что Ивану необходимо чувствовать себя нужным, способным позаботиться о ком-нибудь еще, кроме себя.
В тот день ее сын Иван сделал первый шаг на пути к жизни. Да, в инвалидной коляске и с обездвиженными ногами, но к жизни!
Пришлось родителям устраивать в доме ремонт и прорубать в стене между спальнями Ивана и Маруси дверь. Обустраивать две спальни так, чтобы эти двое могли спать в поле зрения друг друга. В противном случае Маруся, послушная и некапризная до этого времени девочка, спать отказывалась. Она должна засыпать, видя и слыша брата. Только так и никак иначе!
Именно Иван учил Марусю читать, заплетал ей косички и делал смешные хвостики, играл с ней в куклы и во все другие девчачьи игры. Он же лечил ее, когда она простужалась и заболевала.
Потом, когда Маруся повзрослела, брат учил ее, как общаться с мальчиками, выслушивал все ее горести и вытирал слезы из-за первой неразделенной любви. К тому времени Иван уже научился водить автомобиль со специальным управлением на руле и сам отвозил их с подружкой на танцы в клуб. Сам же потом и забирал их оттуда в строго оговоренное время. Если подруги, не приведи господи, не выходили из клуба вовремя, то Иван заезжал на своей коляске в клуб. Охранники на входе его знали, как знали и то, что он не тусить к ним приехал, а за сестрой. Они даже, как потом случайно узнала Маруся, рассказывали Ивану, с кем она танцевала и целовалась. Если, конечно, такое случалось.
Именно Иван настоял на том, чтобы Маруся поступила учиться в институт.
– Ну и что такого, что твой институт в другом городе! – убеждал Иван сестренку. – Не в другой же стране, и не за тысячу километров – будешь приезжать на все каникулы. Не успеешь соскучиться, как надо будет ехать домой!
Но Маруся не могла уехать, оставив брата одного. И родители были не в счет. Маруся, присмотревшись к медсестрам в больнице, куда раз в полгода Иван ложился на восстановительное лечение, подошла к одной из них и спросила:
– Вас ведь Анастасией зовут?
– Да, – растерялась девушка.
– Вам нравится мой брат? – задала свой вопрос Маруся решительно, а увидев, как девушка покраснела, поняла, что не ошиблась.
Анастасия была худенькой девушкой с невыразительной внешностью. Именно таких, как она, называют серыми мышками. Главным достоинством Анастасии, на первый взгляд, была русая коса до пояса да зеленые глаза. Но косу на работе надо было убирать под шапочку, а красивые глаза надо было еще рассмотреть под этой самой шапочкой.
Маруся не просто так подошла именно к Анастасии. Она видела, как девушка смущается, заходя в палату к ее брату. Маруся даже понаблюдала за ней самой и ее работой в больнице, а потому видела, что с другими больными Анастасия весело шутит и даже принимает их ухаживания в виде цветов и шоколада. Впрочем, и то, и другое всегда уходит на сестринский пост, там же и остается – это Маруся тоже видела, и это ей понравилось. Значит, девушка не пустышка и не флиртует с пациентами ради подарков. И только почему-то в палате Ивана девушку будто подменяют на пороге – она становится стеснительной и молчаливой.