— Случайности бывают. На войне — тем более. Но успех большой операции — случайность? Под Москвой в сорок первом, под Сталинградом в сорок втором, под Курском в сорок третьем, на Украине и в Белоруссии в сорок четвертом, наконец, между Вислой и Одером в сорок пятом. Все случайности? — с сарказмом спрашивает маршал и сам себе со спокойной убежденностью отвечает:
— Нет, закономерность глубоко продуманных решений советской военной мысли. Так!
…Штаб корпуса Бабаджаняна в Кунерсдорфе. В том самом Кунерсдорфе, с высот которого в 1759 году русский фельдмаршал П. С. Салтыков рассматривал Приодерскую равнину после того, как наголову разбил здесь прусскую армию Фридриха II.
8-й мехкорпус 1-й гвардейской танковой армии ведет бои восточнее Франкфурта-на-Одере. Подходят части 8-й гвардейской армии В. И. Чуйкова. Захвачен плацдарм на западном берегу Одера. Советские войска на дальних подступах к Берлину. Остается всего ничего: каких-то 80—100 километров. Но наступать прямо на Берлин все-таки нельзя. Коммуникации наших войск растянуты больше чем на полтысячи километров, железнодорожные мосты через Вислу выведены из строя, запасы истощены, боевая техника и вооружение требуют восстановления и пополнения. Да еще «Померанский балкон»: крупная группа армий противника под кодовым названием «Висла» удерживает Померанскую провинцию и угрожает правому флангу 1-го Белорусского фронта. Верховное Главнокомандование решает повернуть его правое крыло на восток в помощь действовавшему здесь 2-му Белорусскому фронту маршала К. К. Рокоссовского.
Наступление на Берлин, которого с таким нетерпением ждали все, задерживается.
— А может быть, стоило, несмотря ни на что, идти на риск? Ведь все так ждали победу! — спрашиваю Амазаспа Хачатуровича. — В конце концов, любая военная операция связана с риском, а риск — дело благородное.
— Риск, говоришь? — чуть прищуривается маршал. — Смотря кому и чем рисковать. Своей жизнью — рискуй, хотя на это тоже не всегда право имеешь. Я вот однажды рискнул…
И он с плохо скрываемой иронией по отношению к самому себе вспоминает, как в конце сорок первого, поздним вечером вызван был в штаб дивизии по каким-то, видимо, не очень срочным вопросам. И так рассказывает, что не могу не привести здесь этот его рассказ, который тогда записал слово в слово:
— На дворе тьма, идет колючий мелкий снег, дороги замело. И за каким чертом надо мне в такую погоду мчаться в штаб, да еще по вопросам какого-нибудь фуражного снабжения! Кляну тыловиков последними словами.
Путь был долог, коня и то загнал. Приезжаю, вхожу по темной каменной лестнице в станционное строение, где размещалось тыловое управление. Тьма кромешная, двигаюсь по коридору ощупью. Наконец вижу щелочку, из которой выбивается тоненький лучик света. Приоткрыл я эту дверь и вижу такую картину: четверо сидят за столом. Светит им керосиновая лампочка, в железной печурке дрова потрескивают по-домашнему. И все четверо… сражаются себе в «козла».
Ну, проняло тут меня. Распахнул дверь, влетел — весь в снегу, из-под подшлемника только глаза видны. Кричу, подделываясь под немца: «Хенде хох!» В руке плетка кавалерийская — замахнулся ею…
Теперь понимаю: хоть кто на их месте испугался бы в тот момент! Бывали случаи, когда в поисках теплых мест отдельные группы немцев врывались в населенные пункты, где расквартировывались наши части. Мое счастье, что никто из «плененных» мной не выхватил пистолета и не укокошил незваного пришельца еще до того, как я подшлемник сдернул с себя.
— Так вот! — смеется маршал. — Тоже ведь — рисковал. Молодой тогда был. Хотя это и не оправдание, конечно… Без риска на войне нельзя. Только разумным должен быть риск. Не просто, как это случилось с «зеленым» майором по фамилии Бабаджанян… Обоснованный риск — вот это другое дело. Тем более когда речь идет о таких грандиозных вещах, как решение задачи по овладению Берлином. Шутка ли — после этого должна была последовать капитуляция Германии! Тут рисковать — слишком было бы опрометчиво. Это очень убедительно Георгий Константинович Жуков показал в своей книге…
И он с явным удовольствием снова раскрывает книгу выдающегося полководца, у которого учился еще на полях великих битв, а сейчас скрупулезно штудирует его труды…
БУТЫЛКА МОРСКОЙ ВОДЫ
Риск — дело благородное. Но риск не исключает и неудачи. С «Померанским балконом», нависавшим над правым крылом 1-го Белорусского фронта, надо было срочно что-то делать. Здесь складывалась тревожная обстановка. Это впоследствии в своей послевоенной книге подтвердил и Гудериан: «Немецкое командование намеревалось нанести мощный контрудар силами группы армий «Висла» с молниеносной быстротой, пока русские не подтянут к фронту крупные силы или пока они не разгадали наших намерений».