- Стоп, стоп - это в каких ценах?
- Ну, какие были. С 1990 года. То есть новыми 1200 тысяч.
- То есть без учета инфляции, без перевода в доллары, вы просто прибавляли, и все?
- Ну да...
Я не финансист и для меня это все равно что градусы прибавлять к граммам.
- Грабительский процент! - продолжает фермер. - Я не пойму: они что, из меня сделали раба? Я что ж, должен на них работать? Дети, у меня трое, хотели на ферме работать, так я не пустил: не хочу их отдавать в рабство.
- А кто ж давал кредит под 200 процентов и когда?
- Да банки давали. Это еще в 1993-м.
Ага! А отдавать в 94-м - если мне не изменяет память, инфляция была на уровне 1000 процентов...
- Та-а-ак... Ну а сейчас какие у вас народные чаяния?
- Да вот хочу 100 тонн мяса производить. На это мне нужен кредит 700 000 рублей новыми под 15 годовых.
- Это сколько ж? - пересчитываю я. - Ну грубо 50 тыщ долларов?
- Нет, не хочу долларов, мне рублями.
Иными словами, добровольцы, болеющие душой за родную землю, могут сейчас скинуться, продать 50 000 долларов в обменном пункте, отдать кормильцу, а через год получить чемодан рублей и в том же обменном пункте купить обратно долларов - ну сколько? - тыщ 30? Тогда проще подарить ему эти 20 000 сразу, и забыть про них, и не морочить себе голову... С одной стороны, ему честный кредит вроде и не нужен. А с другой - хлеб и картошка к доллару ведь не привязаны, так?
Между тем фермер Косоусов продолжает обличать систему:
- Мы производим 1000 тонн овощей, кормим школы и войсковые части! А государство нам не помогает. Вот американское правительство своего фермера поддерживает!
Каждый думает, что другим все досталось даром. И мне захотелось хоть добрым словом помочь хорошему работящему человеку:
- Да вы как сыр в масле катаетесь против американских-то фермеров! Постыдились бы с ними сравниваться... - говорю. - Им же надо было на свои деньги снарядить фургон, доехать до Дикого Запада, застрелить тыщу бандитов, а там на месте отнять у индейцев землю, 30 лет вести войну с дикими племенами, снимать скальпы, спать с заряженным ружьем, и все равно команчи перережут половину фермеров и сожгут почти весь урожай... А вы - пришли на готовое, земля ничейная, у вас тут ни одного индейца - и ноете: ах, ах, процент высокий по кредиту!
Он чешет затылок и поправляет бейсболку:
- Так это когда было! Сейчас-то у них по-другому...
- Ну да, куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Вы ждете, что вам все на блюдечке принесут. А американские граждане себе сами построили государство. И президентов не ленились поправлять - сначала из винтовки, а после, как перевоспитали, так простого импичмента стало хватать. Теперь по струнке ходят. А вы, русские фермеры, хоть одного застрелили президента? Так кто ж с вами будет считаться? Молчите, скромней вам надо быть...
Крыть нечем, фермер Косоусов точно не снял ни одного скальпа, ни одного президента не завалил и вообще забыл, где там у него на антресолях валяется ружье. Он вздыхает и перестает жаловаться на жизнь: кажется, мне удалось его немножко подбодрить. Он признается:
- Честно говоря, я рад, что не бросил, как вон многие. Прихожу, смотрю это мое. Это сделано для дела. Ведь приятно же! А с долгами - рассчитаюсь, вот продам овощи - и рассчитаюсь.
И, улыбаясь, с сияющим видом идет мне показывать свой дом: два этажа, 200 с лишним метров площади.
- Лиственница! 674 бруса ушло, 20 на 20 сантиметров. С БАМа вез. Так один брус 6 человек не могли поднять! Это - на века...
Вот-вот. Американским фермерам в принципе такой стройматериал не поднять, у них щитовые дома, обитые пластиковым сайдингом под дерево. Дышать нечем.
А у Косоусова дом замечательный. Все удобства, высоченные потолки, огромная кухня. А там, в ней, накрытый стол со "Смирновской", с окороками и семгами, дай Бог всякому, и с личной картошкой со своих 35 гектаров. Тут-то мы досрочно и провожали тот год.
Отец русских фермеров Башмачников выпил рюмочку "Смирновской" расчувствовался.
- Фермеры - лучшие люди страны, наш золотой запас! Я вот что скажу: от таких мужиков надо брать семя и с их помощью поднимать нацию!
Но за столом у нас случился решительный противник искусственного осеменения - знатный дмитровский фермер Валерий Соловьев. Он у себя в хозяйстве такого не допускает, хотя метод, конечно, и передовой, и дешевый, но для живых существ вредный.
- Это все неестественно - искусственное осеменение, фондовые рынки и прочее... Ближе надо к природе быть! А там без обмана...
И потому Соловьев идет на дополнительные расходы и держит племенных производителей. Он захотел их нам показать непременно и повез-таки показывать. Не то чтобы он выпивши хорохорился, нет - я-то видел, как он себе "Боржому" подливал. А еще всех подзуживал: пейте по полной, что ж мы, не русские люди? Но все правильно, если крестьянин не хитрый, толку от него не жди.
Ну, привез он нас.
Над фермой Соловьева, надо вам сказать, реет российский триколор. Сразу непонятно, с чего бы это.
- В Америке вешают везде свой флаг, вот и я решил! Правда, мне сначала не разрешал глава сельской администрации.
- Что так?
- А, говорит, Конституцию нарушаешь - по ней так флаг положено вывешивать только на сельсоветах и иных полезных учреждениях, а про ферму там не сказано...
- Ну и?
- Так я в Кремле на совещании у самого Черномырдина письменное разрешение получил!
Правда, разрешение потерялось, но глава района Гаврилов, который Соловьеву на слово верит, с его слов черномырдинскую визу подтверждает. И нижестоящему сельскому голове приходится терпеть нарушение Конституции; впрочем, у нас с ней нигде особенно не церемонятся.
И вот Соловьев показывает нам своих производителей. Это оказались страшного размера убийственные быки, каких я даже на памплонской корриде не видел, и здоровенный, как бык на коротких ногах, 300-килограммовый хряк с мордой сантиметров 60 в диаметре. Рассматривая эту страшную морду с любовью, Соловьев говорил:
- Вся надежда у меня на Бориса Николаевича! Вот только менять его уже пора.
- Так ему вроде до 2000-го?
- До 2000-го незачем его держать, он испортит все.
Мне стало неловко; это же я час назад призывал быть построже с президентами, по примеру американцев. И зачем, спрашивается, я влез? И ведь это не первый раз после стакана... Зачем я вообще пил?
Соловьев продолжал решительно:
- Надо раньше менять! Все из-за его дочек. А то иначе в следующем году его дочки под него пойдут, и пропала вся селекция...
Гости вздохнули с облегчением, осознав, что Борисом Николаевичем зовут этого прекрасного хряка английской белой породы. А один так даже и сказал:
- Ну президенту не должно быть обидно, что такого могучего производителя в его честь назвали!
Соловьев показывает дальше: земли 20 гектаров, дойное стадо в 15 коров, шесть тракторов, шесть автомобилей... Пруды с рыбой...
- А надои какие?
- Ага, прям щас я тебе цифры скажу и про деньги все выложу. И сейчас же налоговая инспекция прискачет, а за ней и бандиты. Спасибо, меня и так уже два раза жгли! Так пришлось все дерево менять на кирпич, видишь, вся техника в кирпичных гаражах. Нет, прибыль ни один фермер никогда не говорит! Да и как ее считать? Все внутри хозяйства крутится...
- Так и что бандиты?
- Что, что... В ФСБ я обращался. Бандиты уж полгода как не приходят...
Настало время рассказать предысторию фермерской жизни Соловьева.
- Мы с Поволжья, - говорит он. - Как засуха, так мы, дети, колоски собирали, крапиву сушили, тростник по речкам заготавливали. Тростник потом перемалывали, муки немного подсыпали и пекли лепешки. Городские люди-то не знают... Это в 60-е, после смерти Сталина.