Дважды на территорию санатория привозили херсонские арбузы. Мы купили несколько штук и хранили их у меня на балконе.
Ирина практически каждый день приходила ко мне в номер. Я попросил Сокольского, и он предупредил медсестер, чтобы они не препятствовали Ирине проходить в корпус и ко мне в номер. Помню, как она впервые пришла ко мне в люкс и поразилась убранству. Тогда люксы, как правило, предназначались для размещения генералов и членов их семей. В одной комнате стоял небольшой диван, стол, два кресла, а также холодильник, телевизор и сервант с набором посуды и красивых бокалов. В санузле был душ, в котором Ирина, кстати, несколько раз мылась потому, что в ее корпусе санузел и душ был один на весь этаж в конце коридора.
Ирина восторгалась:
– Ну, Толик! Однако, твой тезка хорошо тебя разместил… Ты еще подполковник, а живешь, как генерал… Смеялась: – Может быть сдашь мне в аренду свободную койку?
Я тоже смеялся:
– Без проблем… Оставайся… С тезкой я договорюсь… Неприкосновенность гарантирую, никаких домогательств не будет… Ты меня, слава Богу, хорошо знаешь. Только Любовь Высшей красоты…
…А когда срок нашего пребывания с Ириной в Крыму подходил к концу – природа преподнесла нам и всем отдыхающим ужасный сюрприз. Два дня круглые сутки шел дождь, дул сильный ветер, на море бушевал шторм. Отдыхающие прятались в корпусах. Ходили только в столовую.
А на третий день с утра в горах громыхала сильная гроза и шел дождь. После обеда мы с Ириной еле успели из столовой добежать до моего корпуса, как начался сильнейший ливень с грозой. Через некоторое время, уже в номере, мы услышали сильной грохот, какой-то непонятный шум и крики людей.
Оказалось, что вода в горах прорвала плотину и потоки камней и грязи по руслу небольшого ручья, протекавшего через поселок к морю, хлынули и на поселок и на санаторий. Сель погубил свиноферму, старый уникальный парк санатория, где росли несколько деревьев, которых не было даже в Ботаническом саду, снес все мосты и мостики, основательно разворотил пляж, в том числе и санатория «Крым».
Отдыхавший в это время в санатории Командующий РВСН генерал армии Толубко сразу вызвал военно-строительный отряд, технику и последствия селя с помощью отдыхающих довольно быстро устранили, а до этого мы ходили в столовую босиком по лежакам – грязи было по колено. Ирина эту непогоду пережидала у меня. Я уступил ей свою койку. Она спала на моей кровати в спальне, а я, чтобы не смущать ее, несколько ночей, согнувшись в три погибели, спал на маленьком диване в другой комнате.
Ирина шутила:
– Я просила тебя сдать койку, и видишь – природа помогла мне…
После ужасного селя и сильного шторма половину пляжа закрыли на ремонт. Море долго оставалось грязным, купаться не разрешали, да никто в общем-то и не пытался лезть в мутную воду, и Ирина приняла решение улететь домой на два дня раньше положенного срока. Я попросил Анатолия разрешить ей до отъезда жить у меня в люксе. Он не возражал, но улыбнувшись сказал мне:
– Только смотри – без фокусов… Не давайте повода персоналу сплетничать…
Ирина и я понимали, что возможно эта случайная встреча в санатории будет последней в нашей жизни, и вряд ли мы когда-либо встретимся снова и потому с утра и до позднего вечера не отходили друг от друга – говорили, говорили и не могли наговориться…
Отъезжающих в аэропорт и на вокзал Симферополя, отвозил санаторный автобус два раза в сутки – утром после завтрака и вечером после ужина. Самолет рейсом «Симферополь -Ташкент» улетал ночью. Я хотел поехать с Ириной в аэропорт, но она категорически возражала:
– Не делай глупостей. Как ты будешь ночью возвращаться в санаторий? Троллейбусы «Симферополь-Ялта» ночью не ходят, а за такси тебе придется платить туда и обратно… Скажи, зачем это тебе нужно? Я сама доберусь, не маленькая…
Перед тем как идти на автобус мы выпили по бокалу массандровского белого портвейна, который так нравился ей, посидели обнявшись на маленьком диване, поцеловались на прощанье.
Перед посадкой в автобус Ирина сказала мне:
– Ты помнишь наш последний разговор по телефону, когда я уезжала в Ташкент?
– Конечно помню…
– Я повторю тебе слова, которые сказала тогда: «…запомни, что на свете есть женщина, которая любила и любит тебя самой возвышенной и божественной любовью… Любовью Высшей Красоты» … и она уехала.
Я вернулся в свой люкс, сел на диван, на котором несколько минут назад сидела Ирина, допил портвейн и долго размышлял о том, как порой несправедлива судьба по отношению к нам смертным…