— Можем повторить! Хотите?!
Но Каттай не дал его слепой ярости дойти до ушей северян и жителей востока. Старый полководец настолько сильно стоял на своем, что мастеру-кузнецу пришлось окончить его дни во благо империи.
Кантетшо не был против. Через несколько дней Гатоцке занял его место, а на своем прежнем оставил самого доверенного человека.
Носители правды более не наступали на северные земли. Империя более не тревожила грязных варваров.
Прошел год, и к интересам востока стали подтягиваться ближайшие южане. С запада не было вестей, и все думали, что ушедших туда убивают кочевые племена Буревегов, снующих вдоль северных и восточных границ, покоряя все новые и новые малые поселения. По расчетам совета, через два-три года будет новая война с ордой кочевников, которая ринется на восток, ослепленная богатствами Шаогуня.
Все чаще долетает до ушей императора имя. Дозориан, — вождь племен, орудующий легендарным мечом “Горелом”, что и, по тем же слухам, приносит ему все новые победы. Конечно, Кантетшо понимал, что дикарь побеждает далеко не только из-за отличного оружия. Он был умен и талантлив, что и делало его успешным на полях сражений.
У Такендо, во время очередной медитации, случился приступ, после которого он чуть не умер. Чернота распространилась чуть ли не по всему телу, парализуя дыхательные органы и запрещая двигаться. В этот раз он снова видел пылающую деревню у подножья высокой горы. Смотрел, как по восходящей тропе к человеку в пещере уже поднимались поджигатели. Они хотели его убить, — в этом он был уверен. Он чувствовал их эмоции. И они были пустые, не такие, как у обычных людей. Похожие на глиняные вазы, искусственные, не настоящие. В тот момент, когда светящийся синим глаз человека в пещере обратился к Такендо, он не вернулся к своему телу, а продолжил тонуть в видениях, даруемых его медитацией, как он считал. Он очутился в очень необычном доме. В таких, наверное, жили грязные северяне. Странные белые стены, на потолке, ровном и гладком, висела маленькая, освещающая все вокруг, желтая звезда. В комнате было окно с установленной на нем решеткой. На кровати, каких не видывал Такендо, сидел, обхватив колени, человек, в такой же странной белой одежде, цвета самих стен. Одежда его была в синюю полоску, глаза смотрели в никуда, человек мерно покачивался. Такендо пытался с ним заговорить, позвать его, но тот ничего не слышал. Хоть и был один момент, когда ему показалось, что тот что-то почуял… но нет. Все же, нет. Такендо стал проваливаться в пустоту, отдаляться от белой комнаты, словно от сцены, окруженной тьмой. Сцена, кроме которой больше ничего не было во всем мире. Не было, или он не мог того увидеть…
Еще через два года началась война. Война, какой еще никто не видел. Кочевые племена, как и предсказывалось, пошли на восток. Перед их слюнявыми мордами маячил золотой Шаогунь и богатые и плодородные земли. Мало того, к Дозориану присоединились северяне. Могучее варварское войско под началом Дорго, — огромного рогатого зверя, оседавшего, как говорят, на чудище, что дыханием своим замораживает кости. Северяне хлынули на беззащитный Шенхай. Выживших не было. Восток потерял значимый кусок своих владений и несколько тамошних культов и фортов “Белой гарды”. Однако, империя приняла ожидаемый на Сайлехкон удар. Силы были примерно равны, если брать в учет высокие каменные стены с установленными на них пушками и огненными хвахчами. Кантетшо отправил туда четыре тысячи воинов, обученных еще умершим от сердечного приступа Тосаем, пятьсот гвардейцев “Белой гарды”, тысячу арбалетчиков с пороховыми бомбами и еще тысячу обученных всадников с длинными мечами-крюками.
Со стороны западных племен были выдвинуты наездники на необычных, доселе невиданных тварях с изогнутыми шеями и двумя горбами, между которых и усаживался всадник-стрелок. Таких было около тысячи. Подкатили около полсотни катапульт и таранов. Массой своей, кочевников было под семь-восемь тысяч. Вождя, — Дозориана, — выделить не удалось.
В Сайлехкон император послал Гатоцке, в роли полководца. Благословил того на победу и пожелал скорейшего возвращения. Через пять дней город пал. Выживших, сбежавших с поля битвы, насчитывалось всего под четыре сотни. Среди них был и Гатоцке. По его докладу можно было подчеркнуть, что переломным моментом в битве стало неожиданное появление укрепленных осадных башен. Когда все силы были сведены для удержания основного удара, с южной стороны уже шел Дозориан с тремя сотнями всадников и сотней пеших воинов. Они не смогли вовремя остановить башни и проиграли, когда потеряли стену. Гвардейцы бились до последнего, по сему ни один не выжил. Гатоцке же сбежал специально, чтобы все в точности рассказать императору. В награду он получил почетный белый плащ с золотистой вышивкой в форме дракона, как знак благосклонности Кантетшо, хоть тот более и не желал его видеть в качестве руководителя любой из армий.
Теперь восток собирал новые силы, готовил огнедышащие орудия, которые более не пугали кочевников. При этом почти всех, кто обладал магией, собирали в стенах Шаогуня, для оказания максимального сопротивления.
Через месяц со стороны разграбленного и опустошенного Шенхая показалось войско северян, количеством, равным тому, что было у них когда-то при лощине Сайян. С десяток тысяч пеших воинов в меховых шубах, с тяжелыми двуручными топорами, молотами, с большими щитами и длинными луками со стрелами-копьями. Подходили они к Кейпудту, где их, в принципе, ждали. За спиной их на восток врывались морозные ветра…
Империя ответила семитысячной армией под руководством лидера “Белой гарды”, — Весэха. Молодой тридцатилетний полководец был известен мастерским обращением с картечным пистолем и парными зазубренными саями. Оказалось, он хорош и в тактическом искусстве. У северян было очень мало огнедышащего оружия. Весэх решил пожертвовать лошадьми и отобрал сотню смертников. К животным привязали бомбы, а смертники должны были их направлять в сторону войска и в пути поджигать их факелами, перед самым столкновением. Пятьсот лошадей было выпущено за стены, сопровождаемые залпами пушек, они стадом унесли таким маневром под две тысячи варваров только на подступе к каменной преграде. Пытаясь покорить стены, они утратили еще с половину своих сил и, так и не дождавшись могучего Догро на своем ледяном змее, решили северяне отступить. Весэх был удостоен белого плаща с серебряным драконом, врученного лично императором на площади в присутствии огромного количества граждан Шаогуня.
Почетная церемония, коей позавидовал сам Гатоцке, ведь для него все прошло при закрытых дверях, хоть его плащ и был “почетнее”.
Ооноке, на момент битвы при Кейпудте, был уже двадцать один год. Был он удостоен ранга “Сотё” — старшего падавана ордена, готового сделать последний шаг на пути к “Икану”, — полноценному и уважаемому члену ордена “Черной руки”. Сёкан Гретт, во время стычки с “Белой гардой”, устроившей засаду на пересечении Яхико в час встречи с уважаемым клиентом, который продал “Черную руку”, потерял ногу, и теперь только и ждал, когда один из ордена, следующий змее, осмелится убить его и забрать себе ранг Сёкана. Обстановка у них была крайне напряженная, поэтому Ооноке старался меньше находиться подле лидера. Он, конечно, думал о том, чтобы добить старика, но открытое убийство Сёкана, пусть он и ослаблен, изувечен, может повлечь за собой кару от руки Ками. Рисковать никто не хотел, и Грэтт продолжал управлять змеей из тени.