— О, пожалуйста, не надо.
— Хорошо, тогда другой вопрос. А Лейла Бегин когда-либо промышляла в биокабинах?
— Понятия не имею, Ковач, честное слово.
— Что ж, в таком случае проверьте. Я подожду.
Мой голос прозвучал твёрдо, как камень. Высокомерное отвращение Прескотт произвело на меня очень неприятное впечатление после переживаний Виктора Элиотта за судьбу дочери.
Лицо адвоката исчезло с экрана. Я принялся нетерпеливо барабанить пальцами по рулю, бормоча какой-то ритмичный речитатив в стиле миллспортских рыбаков. Мимо меня в ночи скользил берег океана, но звуки и запахи моря вдруг стали казаться неестественными. Слишком приглушёнными; в воздухе ни намека на аромат водорослей.
— Так, готово. — Прескотт снова устроилась в зоне действия сканера видеотелефона. Она заметно нервничала. — В оклендском архиве есть данные, что Бегин успела поработать в двух заведениях, прежде чем её пригласили в один из «Домов» Сан-Диего. Судя по всему, её устроили туда по знакомству. Хотя, может быть, и приметил какой-нибудь очень наблюдательный вербовщик…
Банкрофт мог устроить кого угодно куда угодно. Я едва сдержал желание высказаться на этот счет.
— У вас есть картинка?
— Бегин? — Прескотт пожала плечами. — Только двумерная. Вам переслать?
— Будьте добры.
Древний видеотелефон в машине затрещал, подстраиваясь к изменившемуся входному сигналу, и наконец на экране сквозь рябь помех появились черты лица Лейлы Бегин. Я наклонился вперед, всматриваясь в них в поисках правды. На это потребовалось какое-то время, но конечный результат не вызывал сомнений.
— Хорошо. А теперь назовите мне точный адрес заведения, где работала Элизабет Элиотт. «Закуток Джерри». Где-то на улице Марипоза.
— На пересечении Марипозы и Сан-Бруно, — донёсся из-за призывно надутых губок Лейлы Бегин бестелесный голос Прескотт. — Господи, прямо под старой автострадой! Грубейшее нарушение правил безопасности.
— Вы не могли бы прислать схему улиц, обозначив дорогу от моста через залив?
— Хотите съездить туда? Прямо сейчас? Вечером?
— Прескотт, днем в заведениях подобного типа жизнь замирает, — терпеливо сказал я. — Разумеется, я еду туда прямо сейчас.
Адвокат ответила не сразу.
— Ковач, этот район пользуется дурной репутацией. Вы должны быть очень осторожны.
На этот раз я даже не пытался сдержать весёлый смешок. С таким же успехом можно перед операцией посоветовать хирургу быть осторожным и не испачкать руки кровью. Похоже, Прескотт все поняла.
— Посылаю схему, — ледяным тоном произнесла она.
Лицо Лейлы Бегин, помигав, исчезло, и вместо него на экране стала быстро вырисовываться сетка улиц. Впрочем, в фото больше не было необходимости. Волосы Лейла выкрасила в ярко-алый цвет, её шею душило стальное ожерелье, подведённые глаза выражали изумление, но я увидел то, что скрывалось под косметикой. Те же самые черты, что смутно проступали на кристалле «Кодака» со снимком дочери Виктора Элиотта. Сходство не слишком бросающееся в глаза, но тем не менее бесспорное.
Мириам Банкрофт.
Когда я вернулся в Бей-Сити, начался дождь. Через тёмное небо прорвалась нудная морось. Припарковав машину напротив заведения Джерри, я смотрел на мигающую неоновую вывеску сквозь капли и струйки воды на лобовом стекле. Во мраке, под бетонным скелетом автострады, маячило голографическое изображение женщины, танцующей в высоком бокале. Проектор был неисправен, и объёмная картинка то и дело подёргивалась рябью.
Я беспокоился, что наземный автомобиль привлечёт внимание, но, как оказалось, для этого района я использовал самое подходящее транспортное средство. Почти все машины, окружавшие заведение Джерри, не могли летать. Единственным исключением были автотакси. Время от времени они спускались по спирали вниз, чтобы выгрузить или забрать пассажиров, и тотчас с нечеловеческой точностью и стремительностью взмывали вверх, вливаясь в поток воздушного транспорта. Светящиеся красными, синими и белыми навигационными огнями такси выглядели пришельцами из другого мира, украшенными драгоценными камнями. Машины лишь на мгновение касались растрескавшейся мостовой, усеянной мусором, позволяя пассажирам сойти на землю или подняться на борт.
В течение часа я наблюдал за заведением. В «Закутке Джерри» царило оживление; посетители заходили один за другим. В основном мужчины. У дверей их проверял робот-охранник, напоминающий сложенного гармошкой осьминога. Он висел под потолком у входа. Кое-кому из гостей приходилось расставаться со спрятанными под одеждой вещами, скорее всего — с оружием; двое или трое вынуждены были уйти несолоно хлебавши. Никто не возмущался — спорить с роботом бесполезно. На улице постоянно останавливались машины, кто-то что-то продавал и покупал — нечто небольших размеров (что именно, с такого расстояния я разглядеть не мог). Двое затеяли поножовщину в тени между опорами автострады, но всё завершилось очень быстро. Один из участников убежал, прихрамывая и зажимая окровавленную руку, другой вернулся в заведение с таким видом, будто просто выходил помочиться.