А в общем этот день закончился для Вайсмана так же хорошо, как и начинался. И довольный Хаим заглянул на огонек к мадам Балагуле, которой помог устроить маленькое счастье со своим бывшим младшим компаньоном Юзефом Зайончковским-Дивари. За это мадам была очень благодарна Вайсману, а постоянно обедавший у нее Зайончковский-Дивари - тем более.
- Скажите, мосье Вайсман, - с порога обратился к Хаиму пришедший почему-то позже, чем обычно, Юзеф с двойной фамилией, - у вас чекисты были?
При упоминании о чекистах старик поперхнулся душистым морковным чаем и от волнения положил в рот кусочек сахарина, который собирался растягивать еще на две чашки. Мадам Балагула обратилась к своему возлюбленному почему-то официально:
- Юзеф, зачем вы в последнее время пьете из людей ведрами кровь своими речами?
- Нет, вы скажите, - продолжал допытываться у Вайсмана экс-компаньон, несмотря на замечание своей сожительницы по средам и пятницам, - чека прибегала?
- Прибегала, прибегала, - ответила вместо Вайсмана мадам Балагула. - Садитесь до столу.
- Значит, господа чекисты были. А дрова они нарубили? - не реагировал на приглашение Юзеф.
- Нарубили, - машинально повторил за ним Вайсман,
- Как говорят: чем мог, тем помог, - высокомерно поднял голову Зайончковский-Дивари и уверенно пошел к столу. - А то вот мадам Балагула утверждала, что и не способен на большой поступок. Так что, дорогая, вы будете иметь мне сказать после этого бенифиса?
ПОЛЕТ В СТРАТОСФЕРУ
В середине шестидесятых годов в Дюковском парке приземлился самолет. Как он летел, никто не видел, даже пограничники. И ничего удивительного: если они с более современной техникой не усекли Руста, превратившего Красную площадь в аэродром, то что тогда говорить о каком-то Дюковском парке лет тридцать назад? Тем более, что в этом самолете начисто отсутствовали двигатель и другие приборы, позволяющие ему шуметь в небе. Так себе коробка с надписью «Аэрофлот», стоящая носом к местному пруду, откуда сбежали жабы из-за санитарного состояния воды.
В те незапамятные времена горожане по вечерам еще рисковали появиться в Дюковском парке; Потому что там грабили, убивали и насиловали далеко не всех подряд и даже не каждый день. Из всех городских развлечений соперничать с популярностью Дюковского мог только пресловутый «Майдан» в парке Шевченко, который на языке милицейских протоколов именовался танцплощадкой «Огни маяка». Многие посетители перед посещением этой танцульки сильно надеялись, что их лица после танцев будут гореть огнями далеко не всех цветов радуги. В Дюковском парке тоже вполне можно было нарваться на подобного рода развлечение, так что особого предпочтения местам отдыха горожане не отдавали: в Дюк - так в Дюк, на «Майдан» - так на «Майдан». Чему быть - того не миновать, зато потанцуем.
Возле Дюковского парка в те годы любил меланхолично прогуливаться скромный мальчик Зюня, освобождавший от нейлоновых плащей прохожих с той же решительностью, с какой его навсегда освободили от собственной жилплощади перед первой экскурсией в зону. Перевоспитанный Зюня с тех пор никого не бил «розочками» в живот и даже не ругался матом, а вежливо и культурно вытряхивал людей из не очень хорошо пропускающих воздух нейлоновых плащей, чтобы те могли набирать озон не только полной грудью, но и всей кожей.
Свою добычу Зюня реализовывал непосредственно в Дюковском парке, предлагая модную вещь многочисленным посетителям дешевле, чем на «толчке». И ни один покупатель почему-то не рисковал торговаться с Зюней или отказаться от предложенного плаща, пусть даже он жал в плечах минимум на пять размеров.
Так вот, именно Зюня первым заметил самолет и сильно им заинтересовался. Он даже перепутал цену очередного плаща и вместо шестидесяти попросил за него тридцать, чем очень обескуражил занервничавшего покупателя. .
Самый главный модельер Дюковского по нейлоновой одежде подошел ближе к самолету, где возле колченогого трапа сидел какой-то шкет в кепке с рулоном билетов, по виду сильно напоминавших трамвайные времен оккупации города. За спиной шкета висела табличка с почти красиво выписанными буквами «Аттракцион "Полет в стратосферу". Цена десять копеек.» Зюня пристально посмотрел на шкета еще раз, дал ему на всякий случай подзатыльник вместо гривенничка и стал бесстрашно подниматься по трапу. Шкет молча делал вид, будто Зюня заплатил ему за предстоящее удовольствие наличными.
Когда первый посетитель нового аттракциона вошел в полумрак деревянного салона, он сразу заметил красивую девочку и даже нагло улыбнулся. Однако, заметив, что девочка не одна, улыбка с его лица убежала еще быстрее, чем жабы из Дюковского пруда. Рядом с девочкой стоял мальчик с не менее примечательной наружностью. К такому Зюня не рискнул бы подойти, даже если бы он надел на себя сразу целый магазин нейлоновых плащей...