Выскочивший на отчаянную ругань своего единственного наследника, Тигран Львович походил на пантеру, галопирующую к сундуку в трусах ниже колен. Старик Шведский тут же превратился из грифа-стервятника в полевую мышь скромной окраски, которая, как известно, своим видом пантер не привлекает. Поэтому Тигран Львович не обратил на него особого внимания, дал нам на всякий случай по затрещине, а потом стал интересоваться, что же произошло. Чутко следившая за этой сценой тетя Бетя высунулась из окна и заявила: если этот шум будет дальше мешать ее Игорю кушать котлету, то она не пожалеет для своих соседей целого ведра помоев. Потому что когда во дворе шум, Игорь постоянно стремится выскочить на него, позабыв даже про котлету.
На крик из окна первым среагировал хорошо знавший нрав тети Бети и состав ее помоев инвалид Грицай. Еле передвигавшийся мимо нас дядя Грицай, запамятовав опереться на костыли, расправил их в стороны, как ангел крылья, и заорал в ответ: «Я, кажется, сейчас перенервничаю». В таком положении он почему-то бросился на улицу, цепляя костылями стены подъезда. Только у самых ворот дядя Грицай снова принялся доказывать своим видом, что его ноги имеют исключительно декоративное значение.
Пространство у сундука быстро заполнилось скучавшими до сих пор соседями. Тогда на их голову еще не было Андропова с его рабочим временем и районными отделениями КГБ. Но и при Андропове соседи не поменяли манеры поведения, так что тогда говорить о только-только получающем большую власть единожды Герое Брежневе и его времени?
А потом стало чуть тише. Потому что к сундуку подошли незнакомые мужчины. В точь-точь такие, которые уводили дядю Юру из двора, которые всегда почему-то ходят попарно. Один из них протянул руку к купюрам, но я схватил деньги на секунду раньше, ловко пронырнул мимо второго дяди и со скоростью полуторапудового ветра, равной спринту дяди Грицая без костылей, рванул к подъезду.
Я не знаю, настучал ли кто-то этим мужчинам по телефону-автомату или дядя Юра, пробыв всего день под опекой наших славных органов решил облегчить свою учесть чистосердечным раскаянием, но пара незнакомых мужчин в нашем дворе появилась совсем не случайно. И тем более не случайно они побежали за мной, другие их почему-то совсем не интересовали. Ведь соседи стояли на месте, а не уносились в непонятном направлении, сжимая, как я теперь понимаю, хороший инвалютный куш. Дяди с довольно приличной физической подготовкой уже почти догнали меня, когда внезапно на помощь пришла бельевая веревка. Мои сто восемь сантиметров выше пола позволили безнаказанно прошмыгнуть под канатом, пересекающем двор, убранство которого по цветастости могло поспорить с украшением флагманского корабля в праздничные дни. Только вместо крохотных разноцветных флажков на канате висели чуть менее разноцветные трусики тети Тамары Бахчеван минимум шестьдесят второго размера. Один из дядь, не успев в отличие от второго вовремя затормозить, влетел в единицу белья оранжевого цвета и запутался в ней, как рыба в браконьерской сетке. И в это время произошло сразу три события: второй дядя догнал меня и схватил за руку, из парадного с котлетой в руке вылетел Игорь, попавший с разбега головой мгновенно взревевшему Тиграну Львовичу ниже пояса, а на крылечко довольно резво вынесла свой зад тетя Тамара Бахчеван и с криком: «Барабанов, чтоб ты подох!», -ударила сковородкой по спине заблудившегося в ее трусиках дядю. Тетя Тамара возненавидела Коляшу Барабанова с тех пор, как он, отчаявшись добавить в измученный организм еще пару стаканов драгоценной влаги, стащил с ее каната свежевыстиранные голубые штаны с начесом и попытался их продать под видом импортной плащ-палатки на толкучке за пивной будкой.
Сильно ударившийся головой Игорь, не потерявший своей котлеты, и Тигран Львович, увидев эту картину на мгновение забыли о своих травмах. Тетя Тамара, поняв, что ошиблась, помогла выпутаться из оранжевой ловушки чужому дяде, попутно пожелав подохнуть и ему. Через минуту под осуждающий шепот двора дяди крепко взяли меня за руки, но отнять пачку денег было выше их сил.