— Здесь за углом есть уютный ресторанчик. Мы могли бы пойти туда. У меня есть время, так что…
— Да, но я…
— Если хочешь, я поговорю с твоим боссом. Уверен, он не станет возражать, если ты немного задержишься.
— Хорошо… — Мэнди почувствовала, что ведет себя как последняя дура, и постаралась расслабиться. — Я только схожу за пальто.
Она задержалась в гардеробе, чтобы привести себя в порядок и немного успокоиться. Какая глупость! Сердце ее колотилось, как колеса скорого поезда, в ушах звенело, ее бросало то в жар, то в холод, Неужели это Ник привел ее в такое состояние?
Мэнди давно считала этот роман фактом истории, но оказывается, он еще далеко не закончен.
Мэнди стоило огромного труда взять себя в руки и привыкнуть к тому, что спустя много лет Ник снова смотрит на нее. Его улыбка с тех пор ничуть не изменилась. Ник все еще был красив, хотя слегка располнел и полысел. Да и Мэнди теперь не походила на смущенную хрупкую девочку-подростка, которую он помнил. Раньше у Ника был великолепный медный загар, от которого сейчас не осталось и следа, потому что из Австралии он вернулся почти два года назад. У Ника умерла мать, и пришлось улаживать формальности.
— Собираешься вернуться назад? — спросила Мэнди, пока официант убирал тарелки.
— Не знаю, — Ник пожал плечами. — Едва ли для меня найдется занятие вдалеке отсюда. Мои корни здесь. Я понял это, как только вернулся. Погода, правда, дрянь, а в остальном…
Мэнди улыбнулась. Ник стал мягче и обходительнее, чем был раньше. Хотя кто вправе требовать, чтобы юнец вел себя как взрослый мужчина?
— У тебя есть кто-нибудь? — набравшись смелости после нескольких бокалов вина, спросила она.
— Нет. А у тебя?
— Тоже нет. — Мэнди вдруг поняла, что в ее жизни действительно нет ничего существенного.
Они поговорили о разводе и его пагубных последствиях, но между ними было что-то невысказанное, чего они оба опасались касаться.
— Кофе? — предложил Ник, когда к их столику подошел официант.
— Да, хорошая мысль.
— Знаешь, а ты почти не изменилась, — сказал вдруг Ник, сделав заказ.
— Ты бессовестный лжец.
— Нет, Мэнд, Несмотря ни на что, ты в душе такая же. И знаешь, я был чертовски не прав.
— Не прав? — Мэнди напряглась.
— В тот вечер. С моей стороны было непростительной глупостью просто так взять и уйти. Я должен был остаться с тобой. Мне следовало понять, что ты просто волнуешься, поскольку я уезжаю в университет. В том смысле, что такой симпатичный парень, как я…
Мэнди расхохоталась.
— Знаешь, я часто думал об этом, — продолжал Ник. Его голос стал тише и интимнее. — Я думал о том, что мне надо было просто отвести тебя наверх и… — Он так и не закончил фразу.
Но недосказанность была лишь мнимой. Они прекрасно поняли друг друга. Он должен был полюбить ее. Это Ник должен был стать у нее первым, а не Пит. Может, это в корне изменило бы всю жизнь Мэнди. Может, им были суждепы долгие годы счастья. Она задрожала при мысли об этом.
— И что же теперь? — спросил Ник.
Мэнди пожала плечами, не считая разумным повернуть стрелки часов вспять. Она теперь совсем другая, не такая, какой представляет ее себе Ник. Слишком многое изменилось. Она давно уже не та невинная, чистая девочка, образ которой сохранился у него в сознании.
Не знаю, — ответила наконец Мэнди.
— Ладно… Мы еще увидимся? Может, как нибудь пообедаем вместе или сходим в театр?
Она рассмеялась.
— Я что то не так сказал?
— Театр… Ненавижу этот чертов театр!
— Понятно, — улыбнулся Ник, хотя это удивило его. Мэнди поняла, что он принадлежит к другому миру: к миру Анны и Карен, чуждому ей. Она глубоко вздохнула. Теперь ей стало понятно, что из их союза все равно ничего не вышло бы. Даже если бы они все эти годы прожили вместе, то со временем неминуемо разошлись бы.
— Ты всегда был умным парнем, — заметила Мэнди.
— Не знаю… — Ник взял ее за руку. — Послушай, Мэнд, я действительно хотел бы увидеть тебя. Я думал о тебе все эти годы.
— Да? — Мэнди так и не решилась взглянуть ему в глаза. Она не могла бы сказать о себе такое. Как только боль расставания прошла, Мэнди забыла о существовании Ника. Иногда всплывало какое-то смутное воспоминание, но она была слишком занята воспитанием детей, чтобы копаться в ошибках прошлого. — Хорошо. Давай как-нибудь пообедаем.
— В субботу? — Он слегка сжал ее руку в своей.
— Ладно.
— Я позвоню тебе? В семь?
— Лучше в восемь, — с трудом вымолвила Мэнди, потому что в горле у нее вдруг пересохло.
— Договорились, Ты живешь все там же?
Она удивленно посмотрела на него. Неужели Ник помнит ее прежний адрес?
— А теперь расскажи мне, что ты делал после университета. Я ничего о тебе не знаю, — сказала Мэнди, когда официант подал кофе.
Карен взяла из рук у матери чашку чаю и устроилась поудобнее в кресле. Мать села на диван напротив нее и едва преодолевала смущение. Ей было трудно, и Карен это видела. Мать не знала, с чего начать разговор. Карен заметила слезы в уголках ее глаз.
— Прости меня, дорогая. Я знаю, тебе пришлось нелегко.
И Джек… он был не прав.
— Мама, не нужно…
— Нужно. Мне давно следовало сказать тебе это, но… — Она вздохнула. — Я ходила к доктору на следующий же день. И он мне сказал, что Джек был не прав, обвиняя тебя. Ты не виновата в смерти отца. Шестьдесят сигарет в день и обильная жирная еда погубили его. У него были хрупкие сосуды, слишком тонкие стенки…, они не выдержали. — Карен не могла встретиться глазами с матерью. — Вот и все. Я хотела, чтобы ты знала это.
Карен благодарно улыбнулась матери и отхлебнула чай. После долгой неловкой паузы мать спросила:
— Как Крис?
— Мы… Она ушла от меня. Уже много месяцев назад. Я… я ищу другого человека.
— А… — Но мать так и не задала вопроса!
— Как дела у Джека?
— Он раз в неделю навещает меня. Похоже, Джек так и не оправился после смерти отца. И про тебя слышать не хочет.
— Понятно…
— Но он успокоится со временем, я уверена.
— Ты ведь поговоришь с ним, правда? — Карен тут же пожалела, что сказала так, потому что по отношению к матери это было нехорошо. — Прости, я… Просто я надеялась помириться с отцом и не успела. Это очень тяжело. Я хотела, чтобы он меня понял.
— Да… — Мать внимательно посмотрела на Карен. В ее печальных серых глазах угадывалось желание понять дочь. Желание, но не понимание. При всей любви, которую она питала к ней.
Мэнди запихнула старый альбом с фотографиями в нижний ящик гардероба и села на кровать, с трудом дыша и проклиная себя за то, что развела вокруг этого дела такую канитель. Ник — обычный парень, один из многих. И что с того, что они не виделись с ним почти четверть века? Допустим, когда-то Мэнди дала ему обещание. Но разве она виновата в том, что он не дал ей возможности сдержать его? И что Ник воображал? Что она вечно будет ждать его? Нет, для этого ему следовало надеть ей на палец обручальное кольцо. Он этого не сделал. Так что все в прошлом. У него своя жизнь, у нее своя. И все же…
Мэнди поднялась и пошла позвонить Карен.
— Ну давай же, возьми трубку… Но ответа не было.
— Черт!
Мэнди швырнула трубку и тут же снова схватила ее. Хотя бы Сьюзи должна быть дома!
— Алло?
— Ты быстро подошла. Ждешь звонка?
— Привет, Мэнд, как дела?
— Могу я зайти?
— Конечно. Что-нибудь стряслось?
— Расскажу, когда увидимся. Через десять минут буду у тебя. Прихвачу бутылку, ладно?
— Ладно.
Через десять минут Мэнди протягивала ей бутылку «Молока любимой женщины».
— Ну, выкладывай! Ты, я вижу, не в своей тарелке.
— Еще бы, черт побери!
— Я подумала…
— Послушай, Сьюзи, я, может быть, сумасшедшая, но не дура.
— Нет. Проходи и располагайся. Давно мы с тобой не говорили по душам.
— Значит, ты хочешь сказать, что… — начала Сьюзи и вдруг рассмеялась.
— Не понимаю, что здесь смешного!
— Я подумала о тебе и Нике. Что ж, сделай это.
— Спасибо за совет! Тебе весело?
— Только не спеши… — хмыкнула Сьюзи. — Двадцать четыре года! Я слышала о том, что влюбленные соглашаются на испытательный срок, желая проверить свои чувства, но…
— Ничего такого у нас не было! И я не уверена в том, что хочу начинать.
— Не понимаю, в чем проблема, Мэнд? Ник хорош собой, жизнь его устроена, ты ему нравишься, и потом — он доступен! Подумай, Ник гораздо лучше тех, кто вокруг тебя увивается.
— Твое здоровье, лучшая подруга! — подняла бокал Мэнди.
— Твое здоровье!
Малыш Натан безмятежно проспал почти два часа, и у них было время порядочно поднабраться, Вино, купленное Мэнди, давно закончилось, потом в ход пошли бутылка «Черной башни» и полбутылки болгарского красного. Остановиться они уже не могли, и водка оказалась очень кстати.
— Чего же ты хочешь от Ника, если не его тела? — спросила Сьюзи.
— Не знаю. Просто он милый.
— Ха! Кому это нужно? Они все поначалу милые, а потом поворачиваются к тебе козьей мордой!
— Ты имеешь в виду Гаса?
— Не совсем…
— Вы видитесь?
— Нет.
— Значит, у вас с Джо все в порядке, да? — Сьюзи замялась. — Сью?
— Не знаю. С некоторых пор не все идет гладко. То есть время от времени мы этим занимаемся, но… Какая-то искра пропала. Понимаешь меня?
— А Джо?.. Что он говорит?
— Мы не обсуждаем это. К тому же он редко бывает дома в последнее время. И много пьет…
— Почему же ты раньше мне не сказала? — укоризненно покачала головой Мэнди.
— А что тут скажешь! Это жизнь. Приходится как-то прилаживаться. И Натан…
Мэнди прекрасно понимала, о чем речь. У нее в жизни все было так же. Постоянная сделка. Никогда не удавалось иметь одновременно любящего мужа и благодарного ребенка. Счастье не может быть полным.
— Но ведь ты по-прежнему любишь его?
— Да. — Сьюзи опустила глаза.
— Тогда сделай еще одну попытку наладить отношения. Отдай ребенка на ночь матери, надень сексуальное белье и… — Мэнди изобразила танец живота, а Сьюзи рассмеялась,
— Да, наверное…
— Никаких «наверное»! Просто сделай это. Иначе потеряешь его. Просто у вас в жизни наступила тяжелая полоса. Все наладится.
— Да?
— Да, — Мэнди подняла бокал. — А теперь плесни-ка мне немного водки.
Вернувшись домой далеко за полночь, Джо сразу догадался, что у Сьюзи были гости. На кухне и в гостиной стояли грязные тарелки, бокалы и бутылки, а магнитофон был включен, хотя диск давно закончился,
Сняв ботинки, Джо тихо направился к спальне и застыл на пороге в ужасе.
— Черт побери… — прошептал он при виде двух мертвецки пьяных женщин на постели. Где же Натан? Вздох облегчения сорвался с его уст, когда Джо увидел сына в колыбели.
Джо ущипнул себя за руку. Нет, он не заснул где-нибудь в сортире паба. На его брачном ложе мирно спят две женщины, с которыми он трахался в последние два года,
Джо развязал узел галстука и стал расстегивать рубашку. Сняв брюки, он стоял возле кровати в трусах и носках. Джо чувствовал себя полным идиотом и не знал, что делать дальше. В следующий момент он заметил, что на Мэнди ночная сорочка его жены. Тонкий шелк облегал полную соблазнительную грудь, которую Джо очень хорошо помнил.
Он примерился, как бы протиснуться между ними, и в этот момент Мэнди приподняла голову.
Его окатил горячий взгляд ее разъяренных глаз.
— Даже и не думай об этом!
— Ночь, давайте спать, — сонно пробормотала Сьюзи, и женщины дружно рассмеялись, чем повергли Джо в смущение. Он бросился к двери.
— Бедный мальчик, — прошептала Мэнди. — Может, ты хочешь…
— Нет, не сегодня. Спокойной ночи, Мэнд, — сладко зевнула Сьюзи.
Они снова захихикали и, отвернувшись друг от друга, стали засыпать. Джо отправился в соседнюю комнату, вытирая испарину со лба и ругаясь сквозь зубы.