ее видели утром. Все было тщетным. Мег не было нигде из тех мест, где я мог ее найти.
Она просто не хотела, чтобы я нашел ее.
Я тысячу раз звонил ей на мобильный, но он был отключен и сразу перенаправлял на голосовую
почту.
Я оставил сообщение, чтобы она перезвонила мне; чтобы дала возможность все объяснить. И
что я очень сильно люблю ее. На самом деле сообщений было несколько, но смысл не слишком
менялся.
Когда на город опустились сумерки, и Нью-Йорк засверкал миллионами огней, я уже серьезно
паниковал. Я запыхался от постоянного бега, потому как брать такси не имело смысла – дольше
проторчу в пробках. Во рту пересохло, но я и не подумал остановиться и купить воды, чтобы не
тратить время зря. Мне же казалось, что с каждой минутой Мег и я все дальше отдаляемся друг
от друга. Боялся, что если не найду ее в самом скором времени, то потеряю навсегда.
В эти часы страха, неопределенности и суеты, я не думал о Лекси. Все мои мысли были только о
девушке с глазами цвета неба и разочаровании, которое она испытала, узнав о моем обмане.
Я проклинал себя за малодушие. За то, что сразу не сказал ей, кто такая Лекси, и какую роль она
сыграла в моей судьбе. За то, что уже давно должен был рассказать ей о Томасе.
Мег заслужила право знать об этой части моей жизни. Я же не должен был скрывать все это от
нее. Просто потому, что на это не было веских причин.
И я только надеялся, что еще не все потеряно, и я смогу исправить собственную глупость.
Так и не обнаружив Мег ни в одном из известных мне мест, я решил вернуться к себе и ждать.
Ранее я позвонил Норе и узнал подробности. Она сообщила мне, что Мег догадалась о том, кто
такая Лекси. Она не знала, где сейчас находится Мег, но сказала, что та ушла сразу вслед за
Лекси.
Полностью подавленный, я вернулся домой, намериваясь ждать Мег хоть всю ночь, и оставлять
ей сообщения до тех пор, пока она не выйдет на связь. Но это не потребовалось. Потому что она
была там, в моей квартире.
Она, словно потерявшийся ребенок стояла в центре гостиной, с повисшими вдоль тела руками.
Ее покрасневшие от обильных слез глаза с недоверием, словно не узнавая, смотрели на меня,
когда я вошел.
Жалость вперемешку с облегчением пронеслось сквозь меня, стоило мне ее увидеть.
Я в нерешительности останавливаюсь в нескольких метрах от нее, потому что, судя по тому, как
инстинктивно Мег поддалась назад, она не желает моей близости в данный момент.
- Ты все еще любишь ее? – непривычно резким и охрипшим от плача голосом нарушает
молчание Мег.
Ее первый вопрос удивляет меня, но я без раздумий выпаливаю:
- Нет! Нет, не люблю. Я тебя люблю, Мег! – Широким шагом я пересекаю пространство между
нами и, не смотря на ее сопротивление, обхватываю ее лицо ладонями и смотрю в глаза:
- Я люблю тебя. Очень сильно, - медленней и с убежденностью повторяю я, но ее взгляд выдает
недоверие. – Мег, прости, что причинил тебе боль своей ложью. Мне безумно жаль, что ты все
узнала таким образом. Я должен был рассказать тебе раньше. – Мой голос дрожит от волнения,
но слова наполнены искренним раскаяньем.
- Тогда почему не сказал?! – с криком всхлипывает она.
- Потому что дурак, - нервно усмехаясь, дергаю плечами я. – Не знаю, почему не сказал.
Возможно, думал, если умолчу, то уберегу тебя. Боялся, что если узнаешь, это причинит тебе
боль.
- Тайлер, мне уже больно!
Она сбрасывает мои руки и отступает. Ее глаза вновь наполняются слезами.
- Твоя ложь – вот что ранит! Думаешь, я бы не пережила встречи с твоей бывшей? – Мег
взволнованно взмахивает руками. – У всех есть бывшие, Тайлер. И порой они пересекаются с
настоящими. Это не смертельно. Только если чувства все еще сохранились. Это так? – Она
делает несколько глубоких вздохов. – У тебя все еще есть чувства к ней?
Взгляд Мег проникает в самую душу; словно выворачивает меня наизнанку. Или так мне только
кажется?
Возможно, если я солгу, в комнате запищит какой-нибудь невидимый датчик? Или другое
физическое проявление моей лжи? А если скажу правду, которая никому не принесет
облегчения, и только усложнит все окончательно?
Лучше ли это, правильней ли?
Сложно судить, потому как вся правда не доступна и для моего понимания. Мои чувства к
Лекси сложно описать одним четким, понятным словом. Тут не может быть категоричности. Но
разве я смогу объяснить это Мег без того, чтобы не потерять ее?
- Нет, - наконец произношу я, и мой голос кажется мне голосом незнакомца. – У меня нет
никаких чувств к ней. Уже давно.
Абсурдно, но я все же думаю, что будь мы в каком-нибудь старом фильме, фоном к моим
словам служило бы музыкальное сопровождение, означающее изобличение преступника. Но в
жизни ничего этого нет. В жизни не раздается сигнал тревоги, и никто не забегает с воплями
«Ложь». В реальности есть только человек, который сам решает, верить вам, или нет. И вы,
который солгав, всячески оправдываете свой поступок, про себя обещая, что больше такого не
повторится. Хотя и это, всего лишь попытка обмануть себя и ничего более.
Но мы делаем это. Снова и снова. И пусть ненадолго, но наша совесть затихает.
14 глава
ЛЕКСИ
Мне казалось, что этот день уже не может быть хуже, но ошиблась. Всего через несколько
минут после моего возвращения в галерею, когда я решительно намерилась выкинуть все мысли
о Тайлере, Мег и прочем из головы и сосредоточится на работе, мне позвонила мать Джареда.
Услышав в трубке голос Присциллы, я с трудом подавила стон отчаянья.
Серьезно, почему бы людям просто не оставить меня в покое? Хотя бы на один чертов день!
Неужели я так много хочу?
После соблюдения всех формальностей, Присцилла, наконец, перешла к теме звонка:
- Алекс, я звоню, потому что кое-кому уже пора подумать о свадебной планировке, -
доброжелательным тоном, в котором все же проскальзывает укоризненный оттенок, произносит
мать Джареда.
И вновь я сдерживаюсь, чтобы не выругаться вслух. Только этим утром Донна чуть не довела
меня до истерики разговорами о свадьбе, теперь же это делает Присцилла. Только если уж
сравнивать Донну с ее матерью, то это как маленькая тележка против товарного поезда.
- Пока Джареда нет в городе, мы могли бы встретиться и поговорить, все обсудить. Что
скажешь, если мы поужинаем сегодня в Eleven Madison Park? Будем только мы – девочки. Ты, я,
твоя мать и Донна. Так как, ты свободна?
Когда Присцилла, наконец, замолкает, нетерпеливо ожидая моего ответа, - так и вижу, как она
постукивает ручкой по своей объемной записной книжке, - я озадачиваюсь вопросом: как, черт
возьми, она узнала, что мама в городе?
Господи, эта женщина вездесуща!
- Присцилла, я бы с радостью, но вполне возможно, что я сегодня задержусь в галереи до ночи, -
стараясь говорить с должной вежливостью, на ходу сочиняю я. – Мы сейчас готовимся к
выставке, поэтому сейчас не лучшее время.
Я понимаю, что своим отказом вызову недовольство у Присциллы Блейк, но сегодня не готова
обсуждать с ней свою свадьбу.
- О, Алекс, перестань! Уверена, ты сможешь выделить пару часов, чтобы обговорить столь
важное событие, - отметает все мои возражения женщина, и тон ее голоса становится
прохладным. – К тому же, разве ты не хочешь сделать это, пока твоя мать в Нью-Йорке?
Понимая, что мне легче согласиться, чем спорить, я говорю, что вечером буду в ресторане и