стали другими, незнакомцами, которые не могут быть вместе? – Я быстро качаю головой. – Риск
слишком велик, чтобы сидеть и ждать… сама не зная, чего.
- Ты опять это делаешь, - разочарованно произносит Нора.
- Делаю что?
- Прячешь голову в песок. – Она хмурится и сжимает губы в жесткую линию. – Ты поступила
так после того, как вы потеряли ребенка, и ты вновь так поступаешь. Лекси, любые отношения
требуют усердной работы. – Она терпеливо смотрит на меня. – Думаешь, у нас с Реем не бывает
проблем? Да если бы мы оба не прикладывали огромных усилий, то давно бы разбежались.
Всегда проще убежать, а не разбираться с трудностями. Но если остаться и встретится с
проблемами лицом к лицу, в итоге можно многое получить.
- Да, но что, если я больше не верю, что я и Тайлер должны быть вместе? – Я поддаюсь вперед,
чтобы нас не слышали за соседними столиками. – Что, если на самом деле, мы не должны?
Возможно, смерть Томми была четким указателем на это?
- Лекси, это глупо. – Нора протягивает руку и накрывает ею мою ладонь. – Ты же знаешь, что
смерть Томми была несчастным случаем. Твоей вины здесь нет. Ничьей вины. И это точно
никакой не знак о том, что вам с Тайлером не стоит быть вместе. Это страшно, то, что
случилось тогда, но такое происходит. К сожалению, ни одна женщина не застрахована от того,
что плацента может отслоиться преждевременно.
Слова Норы как всегда звучат разумно. Иной раз я не представляю, чтобы делала без нее.
Я встряхиваю головой и быстро махаю руками.
- Зря я вообще заговорила об этом. Не тогда, когда ты в ожидании малыша. – Я делаю попытку
улыбнуться. – Будущей матери не стоит вести такие разговоры. Извини, тебе сейчас не к чему
мои проблемы. Расскажи лучше, вы с Реем уже придумали имена?
Я очень храбрюсь, чтобы Нора не видела, в каком на самом деле подавленном состоянии я
нахожусь. Я рада, что у нее скоро появится ребенок. Они с Реем на седьмом небе от счастья. Но
я ничего не могу с собой поделать и не думать о том, что если бы тогда все пошло, как
положено, наш с Тайлером сын уже бы ходил в школу. В моей жизни не было бы наркотиков,
аварии и расставания с Тайлером.
Я верю, что если бы Томми остался жив, именно все так и было.
ЗА ГОД ДО РАССТАВАНИЯ
ТАЙЛЕР
- Что ты делаешь?! – Я с ужасом смотрю на Лекси, которая, словно обезумев, крошит
бейсбольной битой детскую мебель и стены в комнате, которую мы готовили для Томми.
Я только что вернулся домой, когда услышал грохот и застал ее в приступе гнева. В последние
месяцы, как не стало Томаса, у Лекси все чаще бывали припадки злости и агрессии.
- А на что это похоже?
Она лишь на мгновение злобно взглянула на меня, прежде чем продолжить бить по детской
кроватке, от которой почти ничего не осталось.
Я давно уже хотел вывезти отсюда детские вещи, но Лекси категорически мне запрещала. На
самом деле, я почти не удивлен, что в итоге она устроила здесь погром. В глубине души я нечто
подобного и ожидал.
- Все это уже не пригодится нашему сыну, верно? – Она криво усмехается, но ее глаза полны
темноты и ярости. – Хочу, чтобы все это превратилось в груду щепок и не маячило перед
глазами.
Она вновь размахивается, собираясь ударить по стене, на которой изображены мультяшные
животные, но я перехватываю биту и, отшвырнув ее, обхватываю Лекси, заключая ее в кольцо
своих рук. Она пытается вырваться, но я крепко держу ее.
- Прекрати. – Мой голос звучит успокаивающе, когда я прошу ее, но мое сердце колотится, как
сумасшедшее, и мне едва удается контролировать свое дыхание. – Разрушив все эти вещи, тебе
не станет легче.
Лекси молчит, продолжая вырываться, потом резко успокаивается, и с шипением сквозь
стиснутые зубы требует:
- Отпусти меня! Ей Богу, Тайлер, отпусти меня, либо я за себя не ручаюсь.
Ее голос звучит холодно и в нем столько решимости, что мне ничего не остается, как разжать
руки. Оказавшись на свободе, Лекси быстро отшатывается и тяжелым взглядом смотрит на
меня. Мы стоим напротив друг друга, наше дыхание тяжелое и частое, но это не от страсти, как
было когда-то, а от волны негативных эмоций, которые мы слишком часто вызываем друг в
друге.
Последнее время, все, чтобы я ни делал, лишь раздражает Лекси. Я знаю, что она винит меня в
том, что меня не было с ней, когда ей было больно и страшно. Что я не был там, когда ей
сделали экстренную операцию. Ребенка извлекли, но он уже был мертв к тому моменту. Как
позже объяснил нам доктор, произошла преждевременная отслойка плаценты, и хотя операция
была седлана довольно оперативно, ребенка спасти не удалось. Врачи едва спасли саму Лекси,
потому что она потеряла слишком много крови.
С момента смерти Томми прошло уже более трех месяцев, но мы все еще переживаем эту
потерю. И если я стараюсь держаться ради Лекси, то ее состояние вызывает постоянное
беспокойство. Мы все, включая ее родителей и Нору, настаиваем на помощи психотерапевта, но
Лекси упорно отказывается. Я предлагал ей ходить вместе к врачу, но она и слышать не желает.
- Какого черта ты вообще лезешь ко мне?! – визгливо кричит Лекси, и я чувствую, как круг
отчаянья плотнее вжимается вокруг меня. Мы зашли в тупик, и я не знаю, где найти выход. –
Почему бы тебе просто не отвалить от меня?
- Ты этого хочешь? – тихо спрашиваю я, даже не делая попытки приблизиться к ней.
- Ты проявляешь чудеса сообразительности! – язвительно бросает она и, окинув меня
презрительным взглядом, выходит из комнаты.
Я знаю, что поведение Лекси – ее реакция на боль. Она замкнулась в себе, не желает никого
видеть и отказывается выходить из квартиры. Я много раз пытался уговорить ее сходить со мной
куда-нибудь. Просто прогуляться в парке, побыть среди людей. Но все бесполезно.
Я стою несколько минут в полной растерянности, не зная, как нам быть дальше. Потеря Томми
не просто подкосила нас: кажется, она нас убила. То, что когда-то держало нас вместе… Я
больше не чувствую этого.
- Так не может больше продолжатся, - надломленным голосом говорю я Лекси, выйдя из
комнаты, так и не ставшей детской.
Она забилась в угол дивана, яростно нажимая кнопки пульта, но при этом глядя сквозь
телевизор.
- Мы должны что-то с этим делать. Иначе… Как долго мы сможем так жить? – Я развожу
руками, желая донести до нее смысл своих слов. Она не смотрит на меня, но я знаю, что
слушает.
- Ты не можешь хоронить себя, когда столько людей волнуется за тебя. Позволь нам помочь
тебе. Если ты не хочешь моей помощи, тогда разреши сделать это Джону и Оливии.
Родители Лекси поддержали ее после того, что случилось. Они приехали сразу же, как узнали о
случившемся. Они взяли на себя все вопросы с больницей, и оплатили все счета, которые не
покрыла страховка. Мать Лекси оставалась с нами еще месяц после того, как Лекси выписали.
Она ухаживала за ней, когда я был на работе, и стала поддержкой не только для дочери, но и для
меня. Что стало для меня полной неожиданностью.
- Мне не нужна ничья помощь! – ощетинивается Лекси, поднимаясь с дивана и вновь принимая
оборонительный вид. – Все, что мне надо, это чтобы меня оставили в покое. Ты можешь сделать
это? – Она кривится. – Хотя бы это можешь сделать для меня?
Я в отчаянье смотрю на нее. Я не узнаю в ней ту девушку, которую когда-то так глубоко